14 ноября (1 ноября по церковному календарю) Церковь празднует память мученика Петра Игнатова (+ 1941) — одного из трех мирян в Соборе святых Красноярской митрополии. Двое других — мученики Стефан Наливайко (+1945) и Василий Мангазейский (+ 1600). В отличие от Василия, просиявшего в Сибири в первые столетия ее освоения, мученики Петр и Стефан подвизались далеко за пределами сегодняшней Красноярской митрополии, но мученическую кончину после долгих гонений и арестов оба приняли уже здесь, в самом суровом крае Приенисейской Сибири — в Норильлаге.
Примером простого, пусть может и очень истового верующего, по судьбе которого можно судить о судьбах тысяч других, может стать мученик Петр Игнатов.
Петр Иванович родился в деревне Андреевские Палики Жиздринского уезда Калужской губернии в крестьянской семье в 1904 году. Окончив сельскую школу, он женился на девице из той же деревни, Анастасии, сироты с 11 лет. Анастасия была трудолюбива и религиозна, на хлеб зарабатывала сама, нанимаясь на хозяйственные работы, и часто посещала сельскую церковь.
Революционные события, казалось бы, прошли мимо этой семьи, но уже когда Петру исполнилось 22 года, его мобилизовали на срочную службу — и не куда-нибудь, а в войска ОГПУ, которое в то время уже вело свою жестокую борьбу с Церковью. Но три года службы в органах госбезопасности не сломили веры Петра Игнатова, откуда он вернулся все так же в звании рядового уже в село Кунцево под Москвой, где к тому времени его жена Анастасия работала ткачихой на фабрике. Пробовали они было переехать обратно на родину, в Брянскую область, но через несколько месяцев вернулись. Петр устроился сторожем на складе Мослегпрома, а поселилась семья в общежитии.
За время отсутствия мужа Анастасия еще более утвердилась в вере, а образом жизни стала походить на монахиню. Трудно сейчас сказать, благочестие ли супруги, или увиденное за годы службы сильнее повлияли на Петра, но с этого времени и он потянулся к Церкви, стал читать духовную литературу. Вскоре оба они уже вели практически монашеский образ жизни, не имея детей, но творя дела благочестия. Появился у них и духовный наставник — один из живших в Сергиевом Посаде монахов, поселившийся неподалеку после закрытия Лавры.
Но пришло время Большого террора в СССР. Сотрудники теперь уже НКВД видели благочестивую семью своего некогда сослуживца, и приняли решение об аресте. Чтобы это сделать, нужны были хоть какие-то основания, и начались допросы среди соседей и рабочих, с которыми они работали. И никто ничего особенного и не говорил, признавая лишь, что супруги — глубоко верующие православные. «Политическую сознательность» проявил начальник склада, на котором работал мученик Петр, и в свои показания добавил несколько обычных для того времени домыслов, достаточных, чтобы разрушить жизнь православного верующего. Удивительно, как ловко в этих словах совершенно ничего не значащие, никого не порочащие факты выдаются за несознательность, тунеядство и, по сути, антисоветскую агитацию.
— С политической стороны я могу охарактеризовать Игнатовых как людей, враждебно настроенных против существующего строя и мероприятий советской власти. В доказательство этого я могу привести нижеследующие факты. По своим убеждениям Игнатова до настоящего времени осталась сильно религиозной женщиной. Игнатов… из религиозных убеждений никогда не брился… Они оба реально соблюдают религиозные обряды, очень часто посещают церковь как в Кунцеве, так и в Москве. В то время, когда он служил сторожем, его дежурство иногда совпадало с религиозными праздниками, и в таких случаях он нанимал за себя других сторожей, а сам обязательно шел в храм.
Петр Иванович гордится тем, что он верующий. В беседе с рабочими склада в моем присутствии он говорил, что православная вера — единственная правая вера, если кто не будет соблюдать этой веры, тот на том свете будет вечно гореть в огне и мучиться. Вместе с тем он говорил, что советская власть, коммунисты напрасно притесняют верующих, закрывают церкви, запрещают молебны под открытым небом, они этим перед Богом совершают великий грех, за что на том свете будут держать ответ.
Нельзя сказать наверняка, придумал ли начальник склада эти показания сам, или грамотный сотрудник НКВД составил их за него, устав от однообразных ответов соседей и сослуживцев благочестивых супругов. Но «грамотность» на этом месте совершенно точно закончилась. 3 ноября 1937 года Петра и Анастасию Игнатовых арестовали и заключили в разных тюрьмах Москвы. Как известно из дошедших до нас документов, мученика Петра обвинили в… принадлежности к секте «евангельских христиан» (!) и вербовке в нее жителей Кунцева. Вот фрагмент одного из протоколов допроса, демонстрирующих абсурдность предъявляемых обвинений и крепость веры Петра Игнатова:
— Когда и кем вы с женой были завербованы членами «евангельских христиан»?
— Никто никогда меня не вербовал ни в какую секту, ни в какой секте я никогда не состоял, не состояла и моя жена. Принадлежу я к числу верующих, так же как и моя жена. Верующим я стал после демобилизации из Красной армии, в основном повлияла на меня жена, которая раньше моего была верующей и регулярно посещала православную церковь.
— Следствием установлено, что вы с женой состоите членами секты «евангельских христиан» и ведете активную контрреволюционную деятельность среди населения города Кунцева. Дайте об этом показания.
— Как я уже показал, членами секты «евангельских христиан» мы никогда не состояли и никакой сектантской контрреволюционной деятельностью не занимались.
— Вы себя считаете верующим, расскажите следствию, к какой вере вы принадлежите, к какой церкви, тихоновской или обновленческой. В чем заключается ваша вера?
— Я принадлежу к старой тихоновской Православной Апостольской Церкви. Вера моя заключается в том, что я часто посещаю церковь, где молюсь Богу. Из Священного Писания и учения Православной Церкви мне известно, что жизнь земная временна, а есть на том свете жизнь вечная; Священное Писание учит также прощать обиды врагам.
— Свидетельскими показаниями установлено, что вы с женой, состоя членами «евангельских христиан», вербуете в свою секту молодежь, устраиваете у себя на квартире и в общежитии сборища, где проводите духовные беседы. Дайте об этом правдивые показания.
— Я категорически отрицаю свою принадлежность к секте «евангельских христиан» и об этой секте не имею представления, вербовкой верующих я никогда не занимался, сборищ у себя на квартире и в общежитии не устраивал. Приходилось иногда с верующими в церкви и возле говорить о том, что советское правительство притесняет верующих и закрывает церкви. Более добавить ничего не могу, протокол мне зачитан и записан с моих слов правильно.
Несмотря на все это, следствие было недолгим. Уже 19 ноября Петра и Анастасию Игнатовых приговорили к 8 годам исправительно-трудовых лагерей. Для Петра Ивановича местом заключения стал Норильлаг, где он скончался спустя почти ровно четыре года после приговора, 14 ноября 1941 года, и был похоронен в безвестной могиле.
О судьбе его жены Анастасии после приговора ничего не известно.
Материал из газеты «Православное слово Сибири» — официального издания Красноярской митрополии
