Иеромонах Фотий (в миру — Виталий Владимирович Мочалов, род. 11 ноября 1985 г.) — насельник Свято-Пафнутьева Боровского монастыря, регент монастырского хора. В 2015 году победил в телевизионном проекте «Голос».
Отец Фотий (Мочалов) сегодня, пожалуй, самый известный стране иеромонах. Его голос и манера исполнения по-настоящему запали в душу не только зрителям одного из телевизионных шоу, в котором он стал победителем. Скромного и тихого молодого монаха полюбила и Интернет-аудитория. Отец Фотий сейчас совершает концертное турне по всей России. Мы поговорили с ним в день его концерта в Красноярске.
— Отец Фотий, вам часто приходится соприкасаться с миром эстрады, который многим обывателям, особенно молодежи, кажется притягательным и идеальным. Что на самом деле скрывается за софитами и яркими декорациями?
— Когда есть хлеб, хочется еще и зрелищ. Тогда люди идут в концертный зал и получают то, чего хотят. Музыка бывает разная, как и артисты. А за кулисами идет тем временем повседневная жизнь, полная труда.
Некоторые делают акцент на шоу, на танцах, на внешнем виде, а кто-то на эпатаже «выкручивается». А есть такие люди, как я. Здесь сценический образ совсем не важен, ведь у меня никогда не было цели быть артистом, публичным человеком. Меня никогда не привлекал мир шоу-бизнеса, особенно в том виде, который навязывается нам на ТВ.
— Но сейчас вы медийный человек, во многом благодаря ТВ.
— То, что делаю я сейчас — это не массовая культура. У меня очень своеобразный репертуар. Он строится на классике, на своеобразных произведениях, которые являются пограничным жанром. Это кроссовер, рóковые баллады. Есть и разные сюрпризы — иногда я исполняю песни на норвежском, армянском, сербском.
Когда я вижу уникальность произведения, когда я поражен красотой мелодии, мне хочется взять ее в свой репертуар, сделать свой кавер. Мне хочется, чтобы люди прикоснулись к этим прекрасным творениям, которые они иначе нигде не услышат. Я стараюсь популяризировать необычную музыку.
— Встречаются ли по-настоящему верующие люди в эстрадной среде? Это практика или исключение?
— Бывало, что я пересекался с людьми, которых раньше видел только по телевизору. Я еще раз убедился, что они такие же люди, как и остальные — у них обычная жизнь, но при этом есть сценический образ. Когда ты видишь «звезд» в неформальной обстановке, слышишь, о чем они разговаривают, какие идеи у них в голове, то встречаешь среди них людей, далеко не глупых, даже мудрых. Там можно найти и духовность. Наверное, как и везде.
— Пользуясь случаем, задам вопрос от одного иеромонаха из красноярского Успенского монастыря: «Испытываете ли вы духовную радость от вашего творчества?»
— Я бы не сказал, что мое творчество влияет прямым образом на духовную жизнь. Это просто мое дело, мое хобби. Это искусство. Наоборот, на искусство может повлиять духовная жизнь, служение, которое есть у меня на протяжении одиннадцати лет в монастыре. Именно духовность позволяет творчеству быть честным, открытым, она доносит слова до сердец. Не думаю, что есть обратное влияние.
— Приходится слышать недовольные отзывы верующих в сторону монашествующих, занимающихся творчеством. Особенно, если его можно назвать «мирским»…
— Люди, идущие в монастырь — априори люди не ленивые. Они не настроены лежать сутками на диване в своей келье. Они уже готовы на то, что им каждое утро придется вставать очень рано, идти на молитву, класть поклоны, исполнять послушания. Я думаю, что жажда подвига есть в каждом монахе. И каждый находит некую сублимацию в виде какого-то ремесла, какого-то творчества. Каждый чем-то, да занимается. Не обязательно искусством. Он может быть плотником, или поваром. И он будет делать это хорошо, чтобы все были рады.
У меня сейчас возникают мысли, что мое концертное турне — это некий подвиг. Ведь это очень сложно, особенно, если учесть, что я человек не публичный, а нужно стоять на сцене. И этот процесс не механический, мы всегда варьируем программу. Я всегда лично забочусь о качестве исполнения, всегда выкладываюсь. Постоянные переезды… Это даже физически очень не легко. Главное стараться делать немножко больше, чем можешь. Поэтому я не вижу в своем творчестве чего-то подсудного.
— Гастролировать в Великий пост, наверное, особенно сложно?
— В дни поста сократится количество концертов. А в первую седмицу, конечно, выступлений не будет. Нужно молиться в монастыре. Программа тоже изменится, будет больше духовных текстов.
А вообще, с Богом пост не такой уж и сложный. Самое главное — это любовь. Господь пришел на землю не для того, чтобы запретить нам есть творог. Он принес нам не обрядовость, даже не каноны. Христос был распят для того, чтобы мы поняли, что такое любовь. Если мы будем больше любить своих ближних во время поста, то это будет намного лучше, чем забота об ингредиентах супа. Так что главный подвиг в это время — не физический, а духовный.
— Святейший Патриарх Кирилл в одном из интервью сказал: «Многие люди через отца Фотия открывают для себя православную веру». Это очень высокая оценка вашего творчества и служения. А вы сами считаете себя миссионером?
— В какой-то степени я миссионер. Только моя миссия — не вербальная. Хотя есть такие тексты, которые заставляют человека задуматься, приводят его к покаянию. Это, конечно, не значит, что он сразу после концерта побежит в храм на исповедь. Нет, этого эффекта я не добиваюсь. Для меня главное, чтобы у человека раскрылась душа, чтобы он послушал, что у него в данный момент творится в душе. Наверное, это и есть моя миссионерская деятельность. Это мое служение.
Юрий Пасхальский специально для газеты «Православное слово Сибири» и сайта «Касьяновского дома»
