Что такое Юрьев день? Это дни памяти великомученика Георгия Победоносца и период времени в который любой крестьянин имел право на переход от одного землевладельца к другому. Нечто подобное происходит и с главной героиней фильма Кирилла Серебренникова: мы знакомимся с шикарной оперной дивой и наблюдаем за её превращением в уборщицу с «интимным суриком» на волосах. Можно ли пойти на такие изменения добровольно?
Как мы уже понимаем, история начинается с прибытия оперной дивы в глубинку, но приезжает она не одна, а с сыном. Это город, в котором провела детские годы столь успешная теперь Любовь Павловна, приезжают они «с ностальгической целью» – проститься с Родиной. Герои приступают к осмотру местного кремля, и не особо довольный происходящим Андрей получает рекомендацию раствориться в местном воздухе. И растворяется. Кажется, что он лишь разыгрывает мать, но на самом деле рекомендацию воспринимает уж очень буквально. Поиски сына проделывают с героиней практически то же самое: Любовь растворяется в местности. Не обнаружив сына, она решает просто ждать, а бытовая безнадёжность чудным образом дарит её душе силы для смирения.
Важный экранный образ фильма – это тот самый город. Сами жители Юрьева восприняли образ очень буквально и неоднократно высказывалсь о наглеце Серебреникове, который очернил образ городка. На самом деле в картине описывается образ русской провинции и без элементов гротеска тут не обошлось. Есть ли в этом кто-то ужасное? Отнюдь. Всё же речь идет не о документальной картине, а о художественном вымысле. С первой минуты мы вглядываемся в этот самый образ провинции: долгий план, который вырисовывает бескрайний русский пейзаж. Единственное, что заметно выделяется – церковь. Диалог главной героини с сыном подчеркивает эту бескрайность и, в общем-то, отсутствие каких-либо физических характеристик:
— Километров двадцать или тридцать осталось…
— А там еще пятьдесят. И еще двадцать. Я не выдержу.
Небольшой Юрьев явно не рад чужакам: прохожие даже не отвечают на вопрос о названии речки. Сама же река не только потеряла имя, но и будто давно перестала выполнять живительную функцию. Андрей предполагает, что речка-то без имени, упоминает рассказ Чехова «Без названия» (на самом деле рассказ «Без заглавия»). И это явно не случайно — рассказ повествует о греховной жизни города. Примечательно и то, что главный герой рассказа (настоятель храма) описывается так: «Его музыка, голос и стихи, в которых он славил Бога, небо и землю, были для монахов источником постоянной радости». Как мы помним, Главная героиня Любовь имеет сильный голос оперной дивы. В следующем эпизоде снова упоминается Чехов — это возглас героини на колокольне «Я чайка!». В начале она ощущает себя чайкой, белой птицей, символом творческих сил и полёта. Этот образ дарит интересную трактовку раздавленной птице из предыдущего эпизода.
Эти эпизоды показывают нам, что Любовь Павловна хорошо знает историю русского народа. И как окажется позже, слишком хорошо, чтобы пренебрегать им. О том, как живут жители Юрьева показывает, казалось бы, пустяковая история Татьяны о местных жителях про снаряды. В своём финале история приобретает философский смысл: исчезновение опасности и какая-никакая, но стабильность — это разрушение. Счастье в опасности.
«Юрьев день» обладатель довольно неоднозначного режиссёрского приёма – паузы в виде 12-ти секундного визуального и звукового бездействия на экране. Это сон главной героини, который нам не показывается. Но что стоит за этим сном? После него ничего не будет как прежде, и это подчеркивают создатели фильма. Или может быть всё происходящее далее – это дурной сон героини? В какой-то момент Любовь говорит: «Когда Андрюша найдется, всё это покажется мне сном». Но Андрей вошел в дверь, которая многозначительно складывается в крест, и решительно неизвестно где он.
Андрей действительно растворился в воздухе. Но его частицы будто бы проглядываются в нескольких похожих парнях. Любовь Павловна – это образ раскаявшейся матери, и ей уже, по сути, все равно, кто ее сын: кровный ребенок или его тезки-ровесники. Она ощущает себя матерью для них всех. Более того, образы этих парней – три пути мытарства молодого человека.
Немаловажен в структуре повествования образ двойственности. Этому подчинена и главная тема: оперная дива Любовь, которая шагнула в Юрьев с экрана и превратилась в уборщицу Люсю. Двойственность и в образе настоятеля монастыря, которой вроде бы должен хранить духовность, но явно пренебрегает ей, думая о материальном. Но за этот образ не стоит держать обиду на Кирилла Серебренникова, хотя бы из-за финальных эпизодов картины. Сергеев рассказывает, что милиционеры сидят в тюрьмах, а он (бывший уголовник) ловит преступников.
Двойственность показана и в одной из самых впечатляющих сцен фильма, где Любовь омывает парня в тюремной больнице. Она взывает к помощи, кричит, но ей отвечают «здесь нет людей». И человек появляется благодаря главной героине. В этой сцене наиболее ясно проглядывается сравнение героини с библейскими женщинами, которое проходит через всю картину. Как и Магдалена, Любовь греховна, именно она омывала ноги Христа, как омывает ноги главная героиня заключенному (на этом плане акцентируют наше внимание). Но как Богоматерь она держит этого парня, несет в своем сердце искру матери. Тепло ее души сделало сердце истекающего кровью зорким, он почувствовал тепло человеческого участия и произнес: «Мама, мамочка».
Что же возмутило публику? Действительно, картина напоминает круги ада, которые показаны российскими провинциальными реалиями: медицина, полиция, общепит, музеи. Но это не Данте, кажется, что героиня опускается всё «ниже». Но здесь увидевший поймёт, что в фильме самая глубокая бездна является вершиной просветления. Уже упомянутая сцена с парнем перерождает и её саму. И в этом плане финал является действительно неожиданным, ведь оказывается, что эта история вовсе не о падении.
По силе образа описываемая сцена не исключение. Поразительна и та, где Любовь встречает себя прежнюю на экране телевизора. Мы понимаем, что та жизнь не имеет к ней больше никакого отношения. Эта сцена – прощание двух героинь. Мы понимаем, что Любовь больше не вернется к прежней жизни. Финальный эпизод тоже не уступает. Звучит: «Новенькая, ты что поешь, ушами слушай и душой, слух-то у тебя есть музыкальный?». Музыкальный слух у героини есть, но душа? В одном из эпизодов, она говорит, что потеряла её. Но что же сейчас?
Если задуматься, то Юрьев день – это весьма мрачный праздник: человек переходит к другому хозяину, оставаясь крепостным. Видим ли мы разочарование в глазах героини? Можем ли сказать: «Вот тебе, Любовь Павловна, и Юрьев день»? Едва ли. Просто это тот день, который больше никогда не отпустит главную героиню из своих объятий.
