Традиционно театральная жизнь конца весны ознаменована не только скорым закрытием сезона, но и фестивалем современных форм театра «Драма. Новый. Код». С 26-го по 29-е мая театр имени Пушкина проверял различные площадки и зрителя не только новой драмой, но и любопытными экспериментами. Тему фестиваля в этом году выбрали довольно философскую и завораживающую: «Время как…». В эти четыре дня зрителю скучать действительно не пришлось: пьесы, дискуссии, красноярские драматурги, Василий Слонов в роли Льва Толстого, и все то, чем запомнился фестиваль в этом году.
На закрытии «ДНК» прошлого года Евгений Казачков (модератор фестиваля) хвалил организаторов за правильный вектор развития и поиск необычных форм театра. Тенденция к расширению специфики фестиваля действительно существовала и продолжает существовать: показательным итогом прошлого года можно назвать включение в репертуар театра не рядовой пьесы, а перфоманса под названием «Questioning/Кто ты?».
Открылся «ДНК» в этом году спектаклем, который точно попадает в тему фестиваля. «Liquid Theatre», как и в целом жанр «site-specific» — опыт для Красноярска исключительный. В действие вовлекается пространство по принципу «здесь и сейчас», используются традиции уличного театра: вокзал, двор, парк — все это становится площадкой для спектакля. В постановке «programma : время» авторы интересуются темой старости. Показ легко мог бы сойти за дизайнерскую диковинку благодаря интересному оформлению, если бы не глубина темы. Документальный материал переводится на тонкий язык ощущений и чувств, который правдоподобно передает тяжесть груза лет. В молодости мы об этом не задумываемся и не чувствуем, как ощущает себя пожилой человек. Конечно же, заявленная тема имеет социальную направленность, но «programma : время» — это не спектакль-манифест, а художественный проект, который способен склеить поколения через чувства и память времени.
Спектакль «programma : время»; фотограф Алиса Калинина (источник: vk.com/club58051930)
Традиционные читки фестиваля открывает «Мученик» немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга. Пьеса уже имеет свою историю на русской сцене: она была переведена Александром Филипповым-Чеховым весьма поверхностно адаптирована, но не без успеха поставлена Кириллом Серебренниковым в «Гоголь-центре». Позже постановка трансформировалась в фильм, потеряла первую букву в названии и отправилась на Каннский фестиваль в качестве единственной работы, попавшей в официальную программу от России.
На Красноярской сцене в качестве режиссера выступает Олег Рыбкин, а подростка с неблагозвучной фамилией Зюдель отлично исполняет Станислав Линецкий. Это история про юношеский максимализм с карманной Библией за спиной, которая служит веским аргументом по любому поводу. Противостоит подростковому бунту школьный психолог и она же, почему-то, учительница биологии. На глазах зрителей разворачивается весьма любопытная картина, не лишенная гротеска: от отказа носить плавки в школьном бассейне, до кровавых событий под проекции цитат из Священного Писания. Эта история интересна не только как набор отдельных узнаваемых реалий и наблюдением за главными героями, — любопытна и реакция окружения на эти события.
Темы поднимаются острые: фанатизм, несдержанность, знаменитый конфликт отцов и детей, гомосексуализм. Нужно отдать должное Олегу Рыбкину, который не использует явную манипуляцию: Беньямин не становится Вениамином, а госпожа Рот не перевоплощается в Елену Львовну. Пьеса важна с точки зрения отношений между людьми, а, казалось бы, узнаваемые реалии разбиваются о тот факт, что пьеса адресована европейскому зрителю и многое в построении держится на конкретных основаниях, обусловленных бытовыми и психологическими обстоятельствами. К слову, показ пьесы планировался на площадке «Театра на Крыше», но погодные условия перенесли «Мученика» на камерную сцену театра им. Пушкина.
Спектакль Кирилла Серебренникова «(М)ученик» (источник: gogolcenter.com)
Однако, фестиваль в этом году все же попадает на довольно необычную площадку, да еще и с временным пополнением труппы театра в лице небезызвестного красноярского художника Василия Слонова (играет Льва Львовича Толстого). И действительно, антураж музея-усадьбы Юдина идет «Русскому роману» исключительно на пользу. Постановку Андрюса Дарялы нельзя назвать просто читкой, это полноценный эскиз спектакля. Режиссерское прочтение пьесы Марюса Ивашкявичюса представляет собой некое метафизическое и сновиденческое соединение семейной жизни Льва Толстого и его же произведения «Анна Каренина». Зритель наблюдает как все смешалось не только в доме Облонских, но и в доме Толстых, а Лев Николаевич выступает не только в качестве автора романа, но и как создатель своей же семейной драмы, в центре которой оказалась его супруга Софья Андреевна.
Василий Слонов в роли Льва Львовича Толстого (источник: vk.com/sibdrama)
На долю площадки музейного центра «Площадь мира» выпало дело весьма непростое — театрализованное прочтение прозы. «Время секонд хэнд» Светланы Алексиевич — это масштабное высказывание, в описании реалий и чувств которого отражается время, знакомое практически каждому из нас. Художественно режиссер Олег Липовецкий попал точно в цель: актеры на сцене образовывают некий оркестр, произведение которого состоит из историй самых разных людей: пенсионерки, менеджера по рекламе, почетного ветерана НКВД, армянской беженки и других.
Галина Юзефович (литературный критик) призналась, что относилась к тексту не так положительно и чувствовала в нем авторскую манипуляцию, но, когда текст на сцене заговорил другими голосами, и актеры его представили, как нечто персональное, текст изменился. На сцене приобретают объем всего восемь историй из книги, которые пришлись по вкусу не только Галине Юзефович, но и аудитории. Обсуждение выдалось особенно активным и трогательным со стороны зрительного зала: проявился живой интерес к полной версии книги Светланы Алексиевич, а кто-то узнал в этих историях себя и трагические события собственной жизни, подтверждая документальность увиденного.
Прочтение глав романа Светланы Алексиевич «Время секонд хэнд»
Собственное режиссерское прочтение Артем Терехин еще до показа назвал тизером. И на самом деле «Обитель» Захара Прилепина — это роман-трактат, мощный, тяжелый и большой во всех смыслах. Он представляется миром в увеличительном стекле, из которого весьма сложно вырезать нужное, а остальное выбросить. Кругом проекция моря с красивым закатом, играет приятная музыка, на сцене появляются персонажи «Обители» в вывернутой наизнанку одежде.
Главный персонаж Артем Горяинов попадает на «остров проклятых», который находится, кажется, на самом краю света. В Соловках Артем заметно контрастирует с остальными персонажами, даже попадает туда за бытовое преступление. Соловецкий лагерь мы видим глазами Артема: там он несколько раз прощается с жизнью, много беседует, слушает и наблюдает. В характерах персонажей (священников, поэтов, музыкантов, бывших белогвардейцев), да и в целом самих Соловков намешано довольно много, а миг доброты и отзывчивости тесно соседствует с чем-то отталкивающе мрачным. Режиссер Артем Терехин походит к роману с точки зрения сравнения Соловков со всей Россией, но не в плане устройства жизни «как в тюрьме», а в плане схожей природы законов. Как отметил один из персонажей романа: «у Достоевского все самоубийцы на букву с… Свидригайлов, Смердяков, Ставрогин». А еще на эту букву начинаются сила, серп, смерть, страсть, да и Соловки тоже».
Прочтение глав романа Захара Прилепина «Обитель»
Конкурс драматургии «Ремарка» на камерной сцене театра Пушкина представил Олег Липовецкий пьесой «Стена Живых» Даны Синдерос. Сюжет мог бы сойти за историю в жанре захватывающей фантастики: пожилая женщина Таисия путешествует в пространстве и времени. Но это не фантастика, а действительность: главная героиня переживает последние двести дней своей жизни и погружается в воспоминания, лишь изредка пугливо попадая в реальность. Кажется, что хаос образов в голове Таисии сводятся к сыну Володе, который давно позабыл о семье, и к давней подруге Лере, смерть которой героиня оплакивает долгие годы. Внуки (Ксюша и Антон) поначалу немного брезгливо относятся к недугу бабушки, но все же берут ответственность на себя, и уже к концу пьесы они, приняв неизбежное, пытаются решить те самые две проблемы, что долгие годы беспокоят бабушку. При всей трагичности истории пьеса не лишена юмора. Тут вспоминается один из первых эпизодов, где троюродная или четвероюродная (точно никто не помнит) сестра Ксюши и Антона говорит пронзительно о своем венчании: «Мы буддисты по убеждениям. А так мы православные». Показ представляет собой классическую читку, режиссер не прибегает к визуальным театральным излишествам, но пьеса все же приобретает объем. Олег Липовецкий сделал упор на превосходную работу актеров и явно не прогадал.
Читка пьесы Даны Синдерос «Стена Живых» (источник: vk.com/sibdrama)
Подведение итогов третьего конкурса драматургов Красноярского края закончилось победой пьесы «Деревья шагают» Татьяны Антипьевой. Это история о сублимации; о том, как разбитое сердце открывает душу поэта. Задача перед режиссером Артемом Терехиным стояла довольна непростая: понять столь загадочную женскую душу. И, кажется, ему это удалось. Историю, которая полна интонаций нежности, режиссер подчеркнул аудио начиткой стихотворений Веры Полозковой, а актеров наделил некой механикой памяти главной героини. Но на этом история с красноярскими драматургами не закончилась.
В этом году в рамках «ДНК» Вячеслав Дурненков не только представил свою пьесу «Антикафе», но и провел лабораторию для начинающих драматургов «Работа над замыслом». Опыт весьма занимательный, но красноярской публике все же знакомый: еще три года назад совместно с Марией Зелинской Вячеслав проводил лабораторию «ClassAct» в ТЮЗе. Тогда в качестве начинающих драматургов выступили подростки из разных социальных сред, а в эксперименте «ДНК» в качестве ученика мог выступить любой желающий, предварительно прислав свою наработку. После читки пьесы Татьяны Антипьевой «Деревья шагают» участники лаборатории представили зрителями и экспертам замыслы своих пьес.
Защита проектов участников получилась весьма сумбурной, очередной замысел едва ли успевали комментировать критики, не говоря уже о зрителях. В общем, получилось, что Красноярская драматургия — это когда вроде бы хорошо и занимательно, но как-то не очень внятно и мало.
Автор пьесы «Деревья шагают» Татьяна Антипьева и режиссер читки Артем Терехин
На закрытии фестиваля Евгений Казачков, который в этом году представил свою пьесу «Топливо» (основана на многочасовых беседах с Давидом Яном и написана в рамках проекта «Человек.doc») снова вспоминал свои слова о развитии новых для Красноярска форм театра, а завершил речь интересным пожеланием: пора вовлекать зрителя в качестве соучастника, этот фестиваль показывает, что запрос есть. И на самом деле, организаторы любят упоминать значимость зрителей и говорить, что «ДНК» — это дискуссионная площадка, а ценность проводимых экспериментов — в проверке материала зрителем и сценой. Зерно для вовлечения зрителя в процесс, которое обращено непосредственно к драматургии, уже посажено Вячеславом Дурненковым. Но не затеряется ли театральные драма среди перформансов? И что покажут нам эксперименты на следующем фестивале? Время покажет.
