Данная работа ставит своей целью обобщить некоторые результаты исследований историко-биографических материалов о новомученике (еще не канонизированном Церковью) архиепископе Минусинском и Усинском Димитрии (Вологодском) и обозначить его роль в церковной жизни на территории Минусинской и Усинской епархии.
Православные верующие, видя угрозу, которую несет с собой обновленчество для православных приходов юга Енисейской губернии, обратились с просьбой стать их епископом к смиренному, но твердому в своем служении архимандриту Димитрию (Вологодскому), духовнику Минусинского Покровского женского монастыря.
Едва ли по всей Сибири нашлась было тогда фигура более подходящая для открытого ратоборства с «живоцерковниками». Однако следующий шаг — принятие епископского омофора — почти наверняка вел к аресту и ссылке. Речь идет не о том, чтобы в трудный час бежать, как бежали в те годы многие священники и епископы. Но еще в пору раннего христианства, кровавых гонений в Церкви утвердились два одинаковых правомерных ответа: христианин мог избрать путь церковной «акривии» — отказ от любых компромиссов, путь мученичества, или путь «икономии» — приспособление к обстоятельствам ради сохранения целостности Церкви. Даже в III и IV веках по Рождеству Христовому, когда тысячи христиан бесстрашно шли на казни и пытки, уготованные им римскими императорами, икономия считалась столь же достойным делом, сколь и акривия. Некоторые деятели Церкви полагали даже, что путь икономии есть тоже мученичество, даже еще более тяжкое, так как оно не содержит пафоса героизма. Они разъясняли, что икономия — не есть приспособленчество, она не есть лавирование среди опасностей с целью достичь каких-то выгод. Наоборот, тот, кто идет этим путем, взваливает на себя крест непонимания, насмешек и пренебрежения ради одной цели — спасения стада Христова.
Можно не сомневаться, будущий епископ Димитрий знал, что его никто не укорил бы, если бы перед лицом наступающих обновленцев он остался бы рядовым священником, втайне хранящим верность подлинной Церкви.
Став епископом Минусинским, он избрал путь мученичества.
По избрании более чем двадцатью православными общинами юга Енисейской губернии и республики Тува отец Димитрий едет в Москву на епископскую хиротонию [1].
«Патриарх Тихон дал свое благословение на епископство. Хиротонию во епископа Минусинского и Усинского была совершена 6/19 мая 1923 года в городе Архангельске» — так в своих воспоминаниях повествует об этом значимом событии протоиерей Всеволод Барков, лично знавший Владыку.
Патриарх Тихон дал свое благословение через доверенное лицо? А может быть, в личной беседе благословил архимандрита Димитрия или же принимал участие в хиротонии? Исследователя эти вопросы волнуют не в последнюю очередь. Разносторонне изучив исторический материал по данному вопросу можно сделать некоторые выводы.
26 апреля (9 мая н. ст.) 1922 года состоялся первый допрос Патриарха Тихона. 29 мая 1922 года Святейший был заключен в Донской монастырь. Под охраной, в полной изоляции от внешнего мира, его заключили в небольшой квартире. Углубляясь дальше в следственное дело ареста Патриарха, можно обнаружить, что в период с 9 мая (н. ст.) 1922 г. по 5 марта (н. ст.) 1923 г. Святейшего допрашивали двенадцать раз и держали под строгим надзором. Только 12/25 июня 1923 года Распорядительное Заседание судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Социалистической Федеративной Советской Республики за протоколом №56 приняло: «содержание под стражей — отменить».
Это подтверждает сообщение епископа Алма-Атинского Тихона (Шарапова): «Будучи нареченным во епископа Минусинского Димитрий (Вологодский), вследствие нахождения в заключении Святейшего Патриарха Тихона, остался не хиротонисанным. В поисках епископов, могущих его хиротонисать, он прибыл в г. Архангельск, где в то время находились архиепископ Верейский Иларион (Троицкий) и епископ Ладожский Иннокентий (Тихонов). Эти два иерарха и рукоположили архимандрита Димитрия во епископа Минусинского, в ликвидированной позже церкви Архангельского женского монастыря» [2].
Это означает то, что два епископа находились в Архангельске в ссылке, под арестом. И архиерейская хиротония архимандрита Димитрия проходила в Архангельске тайным, скрытым образом.
Хотелось бы выделить еще одну проблему, связанную с епископской хиротонией архимандрита Димитрия.
Может ли быть действительной, законной епископская хиротония, совершаемая двумя архиереями, вне своих епархий? Ведь два епископа находились в ссылке.
Апостольское правило гласит: «Епископа да поставляют два или три епископа» [3]. Епископа должен поставлять собор епископов, во всяком случае, по словам правил, их должно быть три, или, по крайней мере, два. Это правило было общим и неизменным в течение всех веков христианской Церкви. Обычно эти три или два епископа принадлежат к той митрополичьей области, в которой новый епископ должен занять кафедру. В случае нужды, когда в такой области нет необходимого числа епископов, можно пригласить такового из ближайшей области, и он вместе с одним или двумя епископами данной области, поставит нового епископа [4]. Такой порядок является совершенно каноничным.
35-ое Апостольское правило: «Епископ да не дерзает вне пределов своея Епархии творити рукоположения во градех и в селех, ему не подчиненных. Аще же обличен будет, яко сотвори сие без согласия имеющих в подчинение грады оные или села: да будет извержен и он, и поставленные от него» [5].
Рассуждая о вышеприведенных канонических правилах епископ Долматийско-Истрийский Никодим замечает, что если «в какой-либо епархии, вследствие особых событий церковной жизни, произойдет беспорядок в церкви и явится потребность временно отступить от существующих предписаний; или же наконец, когда какая либо епархия вдовствует и надлежащей законной власть будет призван епископ со стороны, чтобы рукоположить нескольких клириков этой вдовствующей епархии» [6].
На начавшиеся гонениями массовые аресты епископов Церковь отвечала массовыми хиротониями, многие из которых были совершены тайно и двумя епископами. Такое негласное благословение было дано самим Патриархом с целью сохранения Церкви. В этом постановлении вскрывается тот факт, что в основе церковной структуры по-прежнему остается изначальный принцип: «где Епископ — там Церковь».
Можно считать хиротонию архимандрита Димитрия (Вологодского) во епископа Минусинского и Усинского законной и благодатной, так как она была совершена по всем правилам, без нарушений.
Епископ Димитрий по прибытии на кафедру должен был стать викарием Енисейской епархии, но в силу сложившихся обстоятельств имел на территории своего викариатства власть самостоятельного архиерея.
Дело в том, что бывший красноярский архиерей епископ Зосима (Сидоровский) еще в сентябре 1922 года перешел в обновленчество. В непростое время обновленческого раскола Енисейская епархия оказалась без правящего архиерея, а также и без своего первосвятителя Патриарха Московского Тихона, который был арестован.
Неошибочно будет думать, что в Московском Патриархате Русской Православной Церкви из территории Енисейской и Красноярской епархии была выделена новая самостоятельная Минусинская и Усинская епархия. На то сложное время это было вполне возможно. Владыка Димитрий стал самостоятельным архиереем.
Такое положение Преосвященный Димитрий занял на основании постановления «О самоуправлении Архиереями Епархий» [7]. В связи установленными правилами Минусинское викариатство получило права самостоятельной епархии.
Более того, на запрос епископа Димитрия о том, в какое положение была поставлена Минусинская кафедра по отношению к Красноярской, епископ Красноярский Амфилохий (Скворцов) отвечает что, «покойный Патриарх благословил нам обоим считаться самостоятельными» [8]. Такое благословение Святейшего Патриарха Тихона придает канонический статус новообразованной Минусинской епархии как самостоятельной.
Пока епископ Димитрий (Вологодский) был в пути до новообразованной кафедры, три храма из четырех в городе были переданы обновленцам. Уцелевший Спасский собор не вмещал и одной трети прихожан. 19 июня 1923 года епископ Иннокентий Орфеев и Григорий Иванов, именовавший себя священником, захватили Спасский собор. При этом они стремились выставить православных как «контрреволюционеров», распространяя клеветнические, позорящие слухи, не останавливаясь ни перед чем. Иннокентий Орфеев сообщал в уездный исполком, что «…храм нужен не для тихоновской морали, а для духовного отдыха, чтобы молиться, а не слушать проповеди о терпении Тит Титычей» [9].
2 октября 1923 года православная Спасско-Соборная община приняла постановление об устранении священнослужителей обновленческой Церкви епископа Иннокентия Орфеева и священника Иванова и недопущении их в собор для совершения дальнейших служб. В постановлении говорилось: «просить служителей Орфеева и Иванова оставить храм и удалиться из него сейчас же». Подписались: члены уполномоченные Семеницкий, М.А. Ожегова, Безднякв, Спирин, М.В. Кошелев. При содействии властей храмы еще несколько раз захватывались обновленцами [10].
«Живоцерковники» откровенно попустительствовали поруганию храмов. В алтарях была грязь, стали исчезать дорогие оклады с икон, пропал антиминс. Власти обвиняли в утрате госимущества православных и в очередной раз отбирали храм.
Несмотря на «революционную окраску» и явное желание угодить властям, последние их просто использовали в борьбе с Церковью. Численность обновленцев не росла, по праздникам в Спасский собор, который они «удерживали» за собой, приходило 15—20 человек. Им удалось привлечь часть священников, среди них — известного в Минусинске протоиерея Дмитрия Дубровина, который, пробыв 5 дней в обновленческой Церкви, решительно порвал с ними [11].
В город Минусинск новопосвященный епископ прибыл 29 июля 1923 года на пароходе. О состоявшейся хиротонии знали очень немногие. Представители обновленчества распространили слух о приезде епископа, но отнесли таковой к приезду старообрядческого.
19 ноября 1923 года (н. ст.) в Минусинске, в Сретенской кладбищенской церкви Преосвященный епископ Минусинский и Усинский Димитрий (Вологодский), представляющий законную церковную власть, совершил свою первую Литургию архиерейским чином.
«На этой службе принесли покаяние в том, что уклонились в обновленчество, минусинские священнослужители о. Дмитрий Дубровин и о. Николай Соловьев. Затем трудами Владыки Димитрия многие клирики и приходы новообразованной епархии обратились от обновленчества. До открытия Минусинской кафедры из 125 приходов Минусинского уезда и Усинского края 115 перешло в обновленчество. С назначением на кафедру епископа Димитрия 95 приходов вернулось в Православие» [12].
Епископ Димитрий в то время был едва ли не единственным православным архиереем в Восточной Сибири. Он собрал под свой омофор духовенство и прихожан не только из Минусинска, Хакасии и Тувы, но и из Красноярска, Иркутска, Томска. А община при Сретенской церкви в разное время насчитывала от 150 до 1500 человек.
Верная Патриарху Тихону община верующих опиралась в Минусинске на большинство горожан — мещан, интеллигенции и купцов. Тихоновцы были во всех четырех церквях города. Обновленческий епископ Иннокентий Орфеев, считавший борьбу бессмысленной, при посещении в августе 1924 года губернского отдела Объединенного государственного политического управления высказывался за снятие с себя сана и закрытия в Минусинске кладбищенской Сретенской церкви. Тогда минусинские власти с целью дезорганизации церковной жизни расторгли с тихоновцами договоры и передали три церкви обновленцам. Однако попытка передать Вознесенский храм была встречена сопротивлением верующих. Известно, что 12 сентября 1922 года церковь была передана уездным исполкомом в бессрочное бесплатное пользование общине верующих, а в 1922 году из Вознесенской церкви было изъято: 28 фунтов 23 золотника, 1 дарохранительница, 1 потир, 1 дискос, 1 звездица, 2 тарелочки, 1 лжица, 2 креста, 2 ризы с икон13. 1 ноября 1924 года вокруг храма собралась толпа до 500 человек. 2 ноября 200 тихоновцев, подвезя для избиения обновленцев две телеги с камнями, ворвались в церковь. Женщины изорвали рясу на Иннокентии Орфееве, но были вытеснены из церкви. 3 ноября сотрудники Объединенного государственного политического управления изолировали инициаторов этой акции и затем подвергли их административным взысканиям. Уездный исполком все же расторг договор с тихоновцами об аренде помещения через суд, несмотря на то, что губисполком не утвердил конфискацию имущества этой церкви, а губотдел приказал продолжать в ней богослужение [14].
Может показаться, что роль епископа Димитрия несколько преувеличена. Неужели в Новониколаевской (Новосибирской), Омской, Томской, Енисейской, Алтайской и Иркутской губерниях не было православных архиереев, или не велась борьба с обновленческим движением? Существует любопытнейший документ, хранящийся в Центральном архиве Федеральной службы безопасности и говорящий о положении тихоновских священников и обновленцев в Сибири. Это информационная сводка шестого отделения Секретного отдела Объединенного государственного политического управления «О состоянии православных церковников» по губерниям Союза Советских Социалистических Республик за номером П-172, датированная около 1 января 1924 года.
Из нее можно сделать вывод, что в Новониколаевской (Новосибирской) и Омской губерниях приверженцы Патриарха Тихона ведут неплохую борьбу с обновленческим движением, но в остальных губерниях положение тихоновцев плачевно. Это говорит только об одном. Епископ Минусинский и Усинский Димитрий (Вологодский) представлял законную церковную власть не только на территории своей епархии, но и во всей Восточной Сибири [15].
Все же нужно сказать, что не все священники принимали обновленчество по своему неведению. Многие это делали сознательно. Вероятно, своими действиями Преосвященный Димитрий мешал проповеди обновленчества и на него обращали свое внимание не только государственные структуры, но и видные обновленческие деятели.
Об этом свидетельствует письмо И.П. Королева к «протопресвитеру» В.Д. Красницкому, датированное не ранее 21 августа 1924 года. Считаем нужным привести текст этого документа:
«Протопресвитеру о. В. Красницкому.
Многоуважаемый о. Владимир.
Второе письмо Ваше от 8 августа № 83 получил. Благодарю. С архиепископом Димитрием (Беликовым) наконец-то имею сообщение и связь. Как видите, он очень и очень осторожен, если не сказать более. Может быть, дело наладим. В крайнем случае, я побываю у него в Томске, только конечно Вам придется все-таки его подробнее информировать. Связь со своими уездными городами наладить трудно, т.к. уезды очень черносотенны и без прямых указаний на то, что мне поручено организовать здесь административный центр, дело застопорится (добавьте к этому мою репутацию бывшего церковного революционера).
Дело особенно портится еще следующими привходящими обстоятельствами: в северной части Енисейской губернии находится в ссылке епископ ЛУКА (ставленник, кажется Андрея Уфимского) откуда он не знаю, кажется, именуется Ташкентским. Этот ЛУКА в Енисейске действует иногда епископски: служит, рукополагает и тому подобное. Держится реакционно и непримиримо. Священников даже косвенно причастных к Живой Церкви ненавидит и называет еретиками. Строгость его тяжела даже и его последователям. Запрашивают меня как быть? Теперь он передвинут в Туруханск врачом (он бывший профессор-хирург) и может быть, там несколько успокоится. В Минусинске имеется епископ ДИМИТРИЙ (Вологодский), работавший сначала подпольно, теперь служит там, в одной из церквей — кладбищенской открыто. К нему примкнуло до 50 южных приходов. ДИМИТРИЙ стар, вял и бездеятелен. Весь во власти темного и кулаческого элемента и беспрекословно ему повинуется. Как администратор непригоден. При переходе к нему обновленческих священников применяет особый, весьма унизительный чиноприем раскаяния в присутствии молящихся, в храме, и даже как уверяют, требует публичной шестинедельной епитимии. Церкви конечно предварительно освящает. Такие действия гнусно действуют на народ и укрепляют в нем непримиримую ненависть ко всякому проявлению обновленчества в Церкви. Надо что-то сделать, чтобы устранить это. Тут явная демагогия и потакательство неизменным кулаческим вкусам. С этим епископом мы пока связи официальной не держим…
Ну одним словом что можно пожалуйста сделайте, я кажется пока самое нужное написал все.
А пока всего хорошего.
Уважающий Вас Ив. Королев» [16].
Теперь мы знаем, что епископ Димитрий (Вологодский) совершал какой-то особый чин покаяния для обновленцев. Каким же он был? Рассмотрим чин покаяния митрополита Сергия (Страгородского), который проводил сам Патриарх Тихон. Возможно, владыка Димитрий (Вологодский), как верный сподвижник Святейшего, совершил у себя в епархии нечто подобное.
«Митрополит Сергий (Страгородский) стоит на амвоне, лишенный моментом покаяния и архиерейской мантии и клобука, и панагии, и креста… Кланяется низко Святейшему Тихону, восседавшему на кафедре, в сознании своего полного уничижения и признанной вины просит он дрожащим от волнения, на этот раз негромким голосом свое покаяние. Он припадает до пола и в сопровождении патриарших иподиаконов и архидиаконов тихо сходит с солеи и приближается к вершителю его судьбы, к кроткому и всепрощающему Святейшему Тихону. Снова земной поклон. Постепенно вручается ему из рук Святейшего панагия с крестом, белый клобук, мантия и посох. Патриарх Тихон в немногих словах тепло, со слезами, приветствует своего собрата во Христе взаимным лобзание, и, прерванное чином покаяния чтение часов возобновляется» [17].
Автор вышеприведенного письма сообщает, что дело проповеди обновленческих идей особенно портится тем, что в Енисейске в ссылке находится епископ Лука (Войно-Ясенецкий).
Два епископа были хранителями и защитниками православия в одной Енисейской епархии. Знали ли они друг о друге, общались ли? Ответ находим в воспоминаниях архиепископа Луки:
«В один из праздничных дней я вошел в гостиную, чтобы начать Литургию, и неожиданно увидел у противоположной двери незнакомого старика-монаха. Он точно остолбенел, увидев меня, и даже не поклонился. Придя в себя, он, отвечая на мой вопрос, сказал, что в Красноярске народ не хочет иметь общение с неверными священниками, и решил послать его в город Минусинск, верст за двести к югу от Красноярска, где жил православный епископ. Но не к нему поехал монах Христофор, ибо какая-то сила влекла его в Енисейск, ко мне» [18].
Это говорит о том, что деятельность новопоставленного епископа Димитрия нашла широкий резонанс среди верующих не только юга Красноярского края, но далеко за его приделами. Стойкость в Православной вере, ответственность за свою паству, умение найти выход из многих сложных ситуаций того времени — именно это привлекало верующих в Преосвященнейшем Димитрии.
За свою деятельность на ниве Церковной епископ Димитрий, как и епископ Лука (Войно-Ясенецкий), подвергся гонениям.
В 1924 году за совершение богослужения в селе Тесь, по просьбе верующих, на Владыку Димитрия, управлявшего Минусинской епархией, было заведено уголовное дело по 77, 90 и 219 статьям Уголовного кодекса. Ему был запрещен выезд за пределы Минусинска и запрещено совершение богослужений [19].
17 сентября 1925 года обновленческий епископ Иннокентий Орфеев, узнав, что Вознесенский храм в Минусинске собираются передать православным, просил Минусинский исполком оставить храм за ними, обещая заменить бездеятельный совет. Пытаясь любым путем угодить властям, он писал: «…в условиях нашей работы приходится делать чрезвычайные напряжения для того, чтобы сохранить до поры-до времени основное ядро ценной идеи церковного обновления от стихийного засилья реакционного элемента. Передача нанесет огромный удар обновленческому делу.
Несмотря на все усилия новоявленного епископа, обновленческую Церковь стали покидать даже те, кто на первых порах открыто поддерживал еретиков. Власти, увидев бесполезность обновленцев, перестали им помогать. К концу двадцатых годах обновленцы полностью утратили влияние [20].
Верным сподвижником и помощником Владыки был иеромонах Амфилохий (Скворцов), в июне 1924 года назначенный настоятелем минусинской Сретенской церкви. Он открыто выступил против обновленцев, обвиняя их в отступлении от Православия. Обновленцы пытались завладеть церковью и обратились за помощью в Объединенное государственное политическое управление. Священник был арестован, но вскоре освобожден за отсутствием обвинительного материала. В феврале 1925 года иеромонаха Амфилохия вызывают в Москву для хиротонии во епископа. 8 марта 1925 года святителем Тихоном, Патриархом Московским и всея России, во время Божественной литургии в сослужении митрополита Петра (Полянского), будущего Местоблюстителя, и других архиереев рукоположил его во епископа Красноярского. В апреле того же года епископ Амфилохий прибыл в Красноярск, где продолжил борьбу с обновленчеством [21].
В 1925 году обновленцы приглашали нового красноярского архиерея и пребывавшего в Красноярске епископа Димитрия принять участие в обновленческом соборе. Оба епископа ответили письмом, в котором объявили собор неканоничным и самочинным, и отказались от участия в переговорах, заявив, что «наше соединение с вами возможно только тогда, когда вы отречетесь от своих заблуждений и принесете всенародное покаяние» [22].
5 октября 1927 года временно управляющим Енисейской епархией становится епископ Никон (Дегтяренко), но уже 22 января 1928 года он без видимого предлога покидает епархию. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий и временный при нем Патриарший Священный Синод определили: поручить временное управление Енисейской епархией Преосвященному Димитрию начиная от 3 февраля 1928 года [23].
Такое послушание Владыка нес до 10 сентября 1928 года, когда на Енисейскую кафедру был назначен архиепископ Мелхиседек (Паевский), он стал главным управляющим, а Владыка Димитрий — викарным архиереем [24].
В мае 1931 года перед началом Божественной литургии в Покровской церкви города Москвы от перерождения мышц сердца умер архиепископ Мелхиседек, а временной управление вдовствующей Красноярской епархией 16 июня вновь поручено епископу Димитрию [25]. Недаром временно управляющий Красноярской епархией епископ Сергий (Куминский) в своем рапорте называет Владыку «краевым архипастырем Красноярского края», и это вполне заслуженно [26].
13 февраля 1930 года была проведена опись личного имущества Владыки за недоимку в размере 1440 рублей 50 копеек, а 18 июня 1930 года его лишают избирательных прав [27]. 8 ноября 1930 года снова была организована опись имущества за недоимку в 88 рублей. Все имущество было изъято [28].
В мае 1931 года Определением Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и Временного при нем Священного Синода епископу Димитрию поручено временное управление Красноярской епархией [29].
Будучи управляющим Минусинской и Краснояркой епархий, епископ Димитрий стал собирать вокруг себя верных священников, которые бы смогли противостоять натиску Советской власти и деятельности обновленцев. Именно поэтому в 1931 году архиерей восстанавливает Епархиальный совет, в составе которого — протодиакон Тихон Зибаровский, священник Александр Суховский, Димитрий Дубровина, а позднее Валериан Шнырев и Всеволод Барков.
21 марта 1933 году епископа Димитрия (Вологодского) вызывают на летнее заседание Временного Патриаршего Священного Синода [30]. Данное обстоятельство можно охарактеризовать неоднозначно. Во-первых, предложение посетить заседание поступило «в порядке очереди», до этого же никаких приглашений не следовало. С другой стороны, исключительные обстоятельства существования Русской Православной Церкви в Советском государстве не позволяли беспрепятственно вызывать иерархов на заседания Священного Синода, да и сам Синод собирался не так уж часто. Во-вторых, мы знаем о возложенном послушании временно управляющего Красноярской епархией, которое Владыка нес два года, и, конечно же, к нему должно возникнуть множество вопросов, которые волнуют священноначалие: об управлении епархией, о закрытии храмов, противостоянии обновленцам и т.д. И, наконец, в-третьих, можно сделать вывод, что епископ Димитрий не был в конфликте с заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием. Он не пошел путем многих иерархов, отказавшихся поминать имя митрополита Сергия за богослужением, тем самым учиняя множество расколов. Он был иерархом, хранящим верность Русской Православной Церкви, в каких бы она не оказалась самых нелегких условиях. И именно это ценило священноначалие в епископе Димитрии.
Однако же, Преосвященнейшему Димитрию не суждено было присутствовать на заседании Священного Синода. 26 февраля 1933 года епископ Димитрий вместе с членами Епархиального совета по необоснованному обвинению органами Объединенного государственного Политического Управления был арестован. Основное обвинение, предъявленное епископу Димитрию, заключалось в том, что он и другие проходившие по одному с ним делу (протоиерей Всеволод Барков, священник Александр Суховский, протодиакон Тихон Забаровский, священник Валериан Шнырев), якобы по обоюдному сговору между собой в 1931 г. создали на территории Минусинского округа контрреволюционную повстанческую церковно-монархическую организацию. Она, якобы, ставила перед собой цель свержения Советской власти. Под их руководством, по материалам дела, созданы ряд контрреволюционных ячеек: в Минусинском, Курдинском, Каратузском и Аскизском районах Красноярского края: которые, вербуя членов для контрреволюционной организации, вели борьбу против проводимых партией и правительством мероприятий в деревне, в особенности против колхозов [31].
10 июля 1933 года Особая тройка Полномочного представительства при Объединенном государственном политическом yправлении по Западно-Сибирскому краю приговорила руководителей организации к различным срокам заключения в Байкало-Амурском исправительно-трудовом лагере. Епископ Димитрий (Вологодский) осужден по ст. 58—10, 58—11 УК РСФСР на 5 лет, ввиду преклонного возраста ссылка заменена на 5 лет в село Ново-Ильинка Нарымского края Томской области [32].
Освобожден от наказания ввиду тяжелой болезни 5—7 июня 1934 года. 29 июня 1934 года распоряжением заместителя Местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Сергия ему разрешен трехмесячный отпуск по болезни [33].
24 июля 1935 года епископ Димитрий (Вологодский) был восстановлен правящим архиереем Минусинской епархии. 30 марта 1936 года владыка возведен в сан архиепископа, но не мог открыто совершать богослужения ввиду гонений и был вынужден тайно совершать богослужения в домах верующих.
21 апреля 1937 года начальник уголовного розыска Минусинского четвертого отдела милиции младший лейтенант Макушин, обвинив архиепископа в том, что он «исправляет на квартирах верующих религиозные обряды», проводит антисоветские беседы и, получая за то подаяние, ведет «паразитический образ жизни», завел на него уголовное дело. 26 апреля 1937 года последовал новый арест. На допросе в НКВД он отверг обвинение в осуществлении «публичных молений» и антисоветской пропаганды. Владыка заявил, что против Советской власти он не выступал, так как всякая власть от Бога, а при рассмотрении его прежнего дела в протоколы допросов были внесены такие записи, которые он не показывал. Из-за старости и слабого здоровья 7 мая 1937 года архиепископ Димитрий был выпущен из тюрьмы под подписку о невыезде, а 2 июня расследование дела было прекращено. Но 28 июля уполномоченный уголовного розыска Горбунов вновь привлек его по этому же делу в качестве обвиняемого. В августе 1937 года прокурор Минусинского района Кудрявцев вернул его дело в милицию для предъявления в контрреволюционной агитации (ст.58—10 УК РСФСР). 14 сентября 1937 года владыка снова был арестован, а в ноябре его дело оказалось на расследовании в прокуратуре [34].
Окончательного решения по данному делу не принято. В справке, выданной органами госбезопасности, значилось, что владыка Димитрий был расстрелян на горе Лысухе за городом Минусинском. Но свидетельства людей говорят иное: старого архиерея в тюрьме замучили до смерти. Обвинения предъявляли стандартные: подтвердить членство в контрреволюционной церковно-монархической организации, сдать своих сотрудников, и, видимо, служить с обновленцами. По рассказам минусинцев, старца окунали в отхожее место, угрожали утопить, потом отмывали на холоде ледяной водой [35].
Перед кончиной Владыка просил привести к нему священника для совершения исповеди. Начальник тюрьмы отправил к нему уборщицу, которая отказала архипастырю: «Какой тебе батюшка, тут тюрьма…» [36].
23 октября 1937 году архиепископ Минусинский и Усинский Димитрий (Вологодский) мученически скончался в заключении в Минусинске.
Его могила — на старом городском кладбище, на его окраине, у ряда гаражей. Несмотря на то, что власти сделали все, чтобы имя архипастыря было забыто, могила Владыки все годы была местом молитвенного паломничества минусинских верующих.
По судимостям архиепископ Димитрий реабилитирован 6 апреля 1993 года и 15 ноября 1989 года прокуратурой Красноярского края.
Архиепископ Димитрий был призван на архипастырское служение в сложное время, которое переживало наше государство и Русская Православная Церковь. В Минусинске, как и во многих городах Сибири, возникли обновленческие епархии и массовые антирелигиозные безбожные организации. Архиепископ Димитрий был поставлен перед задачей сохранения вверенной ему паствы от обновленческого раскола и противостояния закрытию православных храмов, изъятия церковных ценностей, разрушению общинной жизни. Используя свой опыт церковного служения и образование, он решал эти проблемы, поставленные исторической действительностью.
Во время раскола «непоминающих», которые прервали Евхаристическое общение с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским), Владыке удалось сохранить церковный мир и не примкнуть к раскольникам. Деятельность архиепископа Димитрия по укреплению церковной жизни распространялась на всю Красноярскую епархию и была известна далеко за пределами вверенной ему территории.
Возведенный на архиерейское служение по благословению Святейшего Патриарха Тихона, владыка снискал высокий авторитет среди епископата Русской Православной Церкви, уважение священников и любовь мирян.
Среди верующих жителей города Минусинска архиепископ Минусинский и Усинский Димитрий (Вологодский) почитается как еще не прославленный новомученик и исповедник веры Христовой.
Примечания
1 Минусинский Городской Государственный Архив. Ф. 25. Оп. 1. Д. 969 ЛЛ. 1—49
2 Минусинское викариатство. [Электронный ресурс] URL: http://www.ortho-rus.ru, 12.04.2009
3 Канон или книга правил святых Апостолов, святых Соборов, Вселенских и Поместных, и святых Отцов. СПб.: Об-во святителя Василия Великого, 2000. С. 12
4 Правила Православной Церкви. С толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийскаго. В 2 т. — СПб.: Международный издательский центр православной литературы, 1994. С. 46—47
5 Канон или книга правил святых… С. 18
6 Правила Православной Церкви. С толкованиями… С. 102
7 Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. — М.: Сатис, 1994. С. 68—70
8 Минусинский краеведческий музей. Общий фонд (далее – МКМОФ). — 8440/86.
9 Бронников А. Обновленчество в Минусинске//Пятые Рождественские образовательные чтения. Красноярск: Епархиальный отдел по религиозному образованию и катехизации, 2004. С. 224—227
10 Там же.
11 Бронников А. Обновленчество… С. 225—226
12 Круглов С. Исповедник земли минусинской // Православный Минусинск. — 2005. — 3 ноября. С. 2
13 Минусинский Городской Государственный Архив. Ф. Р-369. Оп. 1. Д. 1. Л. 85
14 Мир праху. Честь имени. Минусинский некрополь. Общ. ред. Шунина Н. М. Кн. 1. Минусинск: Надежда и Мы, 2009. С. 98
15 Архивы Кремля. Политбюро и Церковь 1922 — 1925г. — Новосибирск: Сибирский хронограф, 1998. С. 390—393
16 Следственное дело Патриарха Тихона. — М.: Памятники исторической мысли, 2000. С. 759—760
17 Регельсон Л. Трагедия… С. 87—88
18 Лука (Войно-Ясенецкий), архиеп. Я полюбил страдание. Автобиография. — М.: Феникс, 1995. С. 45—46
19 Минусинское викариатство…
20 Бронников А. Обновленчество… С. 227
21 Православная Энциклопедия: В 22 т. / Под ред. Патриарха Алексия II. М.: Православная Энциклопедия, 2000. Т. 2. С. 195—196
22 Регельсон Л. Трагедия… С. 537
23 МКМОФ. — 8440/53
24 МКМОФ. — 8440/84
25 МКМОФ. — 8440/78
26 МКМОФ. — 8440/65
27 Минусинский Городской Государственный Архив. Ф. 33. Оп. 3. Д. 111. Л. 1
28 МКМОФ. — 8440/73.
29 МКМОФ. — 8440/78.
30 Журнал Московской Патриархии. 1933 г. № 14—15. С. 4
31 Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века. [Электронный ресурс] URL: http://www.pstbi.ru, 12.04.2009
32 Федеральная Служба Безопасности Российской Федерации по Красноярскому краю. Д. П — 15510. Л. 32
33 МКМОФ. — 8440/85.
34 Мир праху. Честь имени. Минусинский некрополь. Общ. ред. Шунина Н. М. Кн. 1. Минусинск: Надежда и Мы, 2009. С. 98
35 Круглов С. Исповедник земли… С. 2
36 Круглов С. Проповедь понятная сердцу // Православный благовестник, 2003. — 6 сентября. С. 4.
Опубликовано в: Православие, Россия: размышление о прошлом, взгляд в будущее. Сборник материалов научной конференции с международным участием. Красноярск, 12—14 октября 2011 г. / [Красноярская митрополия Русской Православной Церкви, Красноярский региональный общественный фонд попечения о духовно-нравственном возрождении Сибири «Ладанка» и др.] — Краcноярск: Издательский дом «Восточная Сибирь», 2012. (Музейно-просветительский центр духовной культуры Красноярского края «Касьяновский дом»)
