— 98 лет назад Совет народных комиссаров фактически объявил о начале гонений на Церковь
2 февраля 1918 года был утвержден один из основополагающих для истории России в советский период документов — декрет Совета народных комиссаров (СНК) Российской республики об отделении Церкви от государства и школы от церкви.
Фактически, данный акт нового правительства страны во главе с Владимиром Лениным санкционировал начало последующих гонений на Русскую Православную Церковь со стороны советского государства, невиданных по масштабу со времен Римской империи преследований духовенства и верующих. Хотя кто-то может возразить, что и современная Конституция Российской Федерации разделяет Церковь и государство, декларируя светский характер последнего. В чем же принципиальный характер различий?
Декрет СНК от 2 февраля 1918 года прежде всего был призван не преобразовать, как современная Конституция России, а полностью разрушить существовавший ранее порядок взаимоотношений Русской Православной Церкви с системой государственной власти и образования. Статья 1 декрета прямо отделяла государство от Церкви, а статья 9 исключала ее из образовательного процесса в стране, формально допуская, что «граждане могут обучать и обучаться религии частным образом».
Немаловажны и включенные в самый конец данного акта под номерами 12 и 13 статьи, однозначно запрещавшие «церковным и религиозным обществам» приобретать характер юридических лиц и владеть какой бы то ни было собственностью — что современное законодательство не воспрещает. Таким образом, была создана формальная база для будущего изъятия церковного имущества советскими властями — под предлогом оказания помощи жителям охваченных голодом регионов Советской России это будет осуществлено в 20-е годы.
Другими статьями декрета отменялось любое, даже символическое присутствие Церкви в жизни государства и общества: исключительно государство могло осуществлять запись гражданских актов (статья 8), религиозный компонент изымался из присяги (статья 7) и иных государственных церемоний (статья 4) и т.д. Формально не запрещались религиозные убеждения в рамках свободы совести (статьи 2 и 3) и «религиозные обряды, <…> постольку, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательствами на права граждан Советской Республики» (статья 5). Однако эти статьи, как показали дальнейшие действия нового режима, носили сугубо номинальный характер.
Декрет СНК от 2 февраля 1918 года стал основой для соответствующих статей в конституциях РСФСР 1918 года и СССР 1924 года. В 1929 году Декрет получил развитие в постановлениях ВЦИК и СНК «О религиозных объединениях». Провозглашенное в Декрете формально равное право на религиозную и антирелигиозную пропаганду (хотя в условиях запрета юридических лиц и собственности не то что пропаганда, нормальная богослужебная жизнь Православной Церкви практически невозможна) было заменено на «свободу религиозного вероисповедания» и «свободу антирелигиозной пропаганды», юридически закрепившей большевистский курс на уничтожение религий как таковых. В том же году это изменение было внесено в Конституцию, и в дальнейшем дублировалось в Конституциях СССР 1936 и 1977 годов.
Юридический запрет на пропаганду какого-либо явления фактически может оказаться запретом на открытую принадлежность к этому явлению вообще. А постановление «О религиозных объединениях», кроме всего прочего, запрещало религиозным объединениям заниматься благотворительностью, организовывать паломничество верующих к святым местам и подобное; деятельность служителей культа ограничивалась местом жительства членов нанимавшего их общества. Вне церковных стен деятельность духовенства ограничивалась посещением больных и умирающих, на все остальное требовалось специальное разрешение местного Совета.
Однако помимо хорошо подготовленной юридической базы, в 1929 году новой волне открытых гонений на Церковь был дан секретный старт — разослан совершенно секретный циркуляр «О мерах по усилению антирелигиозной работы», который борьбу с религией приравнивал к классово-политической.
Таким образом, прежний, существовавший столетиями порядок взаимоотношения Русской Православной Церкви с государством, обществом, образовательными учреждениями, вооруженными силами не преобразовывался, а напрямую разрушался. В новой, Советской России, по мысли ее властителей, Церкви отводилось место на самой периферии общественной жизни, без какого бы то ни было правового статуса.
Наиболее прозорливым современникам удалось разглядеть объявление новым правительством войны всему русскому православному народу еще тогда, в нарочито нейтральном Декрете 2 февраля 1918 года. Митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин писал в открытом письме к Совету народных комиссаров: «Осуществление этого проекта угрожает большим горем и страданиями православному русскому народу… Считаю своим нравственным долгом сказать людям, стоящим в настоящее время у власти, предупредить их, чтобы они не приводили в исполнение предполагаемого проекта декрета об отобрании церковного достояния».
Показательно, что никакого ответа Владыка Вениамин от Ленина и его комиссаров не получил, а уже спустя четыре года Его Высокопреосвященство был приговорен трибуналом к расстрелу в рамках сфабрикованного «Петроградского процесса» над духовенством и верующей интеллигенцией Северной столицы.
Декрет действовал на протяжении практически всего периода существования Советского Союза, и не был затронут колебаниями внутриполитического курса. Утратившим силу Декрет был признан только после постановления Верховного Совета РСФСР от 25 октября 1990 г. «О порядке введения в действие Закона РСФСР „О свободе вероисповеданий“». Начиналась новая эпоха, сменившая давление власти на Церковь с позиции силы на равный, справедливый диалог между важнейшими общественными силами.
