7 ноября Россия и весь мир встречают новую годовщину Октябрьского вооруженного восстания — одного из самых необычных и противоречивых событий в мировой истории. «Касьяновский дом» предлагает вспомнить 17 фактов о событиях, связанных с большевистским переворотом 1917 года в Петрограде, без которых невозможно понять его природу, причины и последствия.
1. Три поезда для революционеров — именно столько (а не один эвфемистический «пломбированный вагон») использовали за полгода до «красного октября» немецкие спецслужбы, чтобы организовать приезд в Россию целой группы живших в эмиграции активистов российских левых партий.
Впоследствии Уинстон Черчилль заявит, что Владимир Ленин был ввезен в Россию «как чумная бацилла». Однако пассажирами того исторического рейса был не только Ильич и его соратники (Надежда Крупская, Анатолий Луначарский, Григорий Зиновьев, Григорий Сокольников и другие). Из Швейцарии через Германию и Швецию вернулись и меньшевики, и эсеры, и анархисты, и еврейские, польские, литовские и латышские социалисты, — всего около 200 человек.
2. Не больше 20 тысяч человек насчитывала партия большевиков к 1917 году.
Впрочем, сами ленинцы какое-то время были еще критичнее в оценках: так, Григорий Зиновьев на IX съезде партии в 1921 году утверждал, что к началу революционных событий большевиков насчитывалось вообще не более 5 000. Он же писал: «Партии, как целой организации, в то время не было… Февральская революция застала наш Центральный Комитет частью за границей, частью – в тюрьмах и в ссылке. Партии как бы не существовало; она была разбросана и разбита».
Однако в 1917 году РСДРП(б) росла словно пушкинский князь Гвидон: свобода агитации, общая разруха и радикализация масс позволила ей в десятки раз увеличить количество своих членов.
Последний состав Временного правительства
3. Только один политик участвовал в работе всех составов Временного правительства. Это Александр Керенский: изначально министр юстиции, а затем — министр-председатель.
К октябрю некогда сверхпопулярный политик, пытавшийся угодить всем и не угодивший никому, утратил всякий престиж. Имя Керенского стало ненавистным как для поборников наведения порядка, так и для тех, кто ратовал за продолжение революции. Во всех слоях общества про него распускались самые невероятные и оскорбительные слухи — на них были падки и обитатели подворотен, и светила науки. Даже далекий от политики ученый-физиолог Иван Павлов называл Керенского «соплей» и «паршивым адвокатишкой».
4. Грядущий переворот не был тайной. Со страниц издания «Рабочий путь» наиболее преданные сторонники Ленина совершенно открыто вели революционную агитацию.
Захватить власть именно 7 ноября (25 октября по ст.ст.) было принципиальным: в этот день в Петрограде должен был начать работу II съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, где у большевиков не было надежного большинства делегатов. Захват власти в России не был самоцелью — он был должен дать старт пролетарской мировой революции.
«Вот уже две недели, как большевики, отъединившись от всех других партий, держат город в трепете, обещая генеральное выступление, погром <…> Ленин каждодневно в «Рабочем Пути» (б. «Правда»), совершенно открыто, наставляет на этот погром, утверждая его, как дело решенное», — писала в дневнике поэтесса Зинаида Гиппиус 1 ноября (19 октября по ст.ст.). Британский военный атташе Альфред Нокс в тот же день с подлинно английской корректностью свидетельствует: «Проба сил большевиков ожидается в среду, 7 ноября».
Демонстрация в Петрограде, июль 1917 г
5. Не было единой линии партии по вопросу о вооруженном восстании. РСДРП(б) в революционный год не избежала общероссийского «тренда» на фракционность, что едва не сыграло с ней злую шутку
«Мы образовали нечто вроде блока правых большевиков: Каменев, Зиновьев, я, Рязанов и др.», —пишет Анатолий Луначарский, даже не подозревая, что спустя каких-то 10 лет признание во «фракционности» для члена компартии станет фактически самоубийством. В свою очередь, его соратники по «блоку» публично заявляют со страниц меньшевистской «Новой жизни» 31 октября (18 октября по ст.ст.): «Мы полагаем, что наша обязанность сейчас, в данных обстоятельствах, высказаться против всякой попытки брать на себя инициативу вооруженного восстания, которое было бы обречено на поражение и повлекло бы за собой самые гибельные последствия для партии, для пролетариата, для судеб революции».
Эту выходку однопартийцы впоследствии расценят как предательство. Однако интересно, что в октябре Ленин так же открыто ответил «блудным сынам» РСДРП (б) в партийной печати, фактически подтвердив, что вооруженное восстание готовится и произойдет со дня на день.
6. Интеллектуалы — против восстания. Даже будущий «первый пролетарский писатель» Максим Горький высказался решительно против вооруженного насилия: «Центральный комитет большевиков обязан опровергнуть слухи о выступлении, он должен сделать это, если он действительно является сильным и свободно действующим политическим органом, способным управлять массами, а не безвольной игрушкой настроений одичавшей толпы, не орудием в руках бесстыднейших авантюристов или обезумевших фанатиков».
М. Горький и В.И. Ленин. Репродукция картины художника П. Васильева
Чуть более обтекаем в своих оценках был ученый-естествоиспытатель Владимир Вернадский, который так же, как Горький, останется в Советской России: «В большевизме есть идейная сторона — но она так чужда сознательно действенным силам, что в конце концов чувствуется ими только как дикая и разрушительная». В свою очередь, для непримиримой антикоммунистки Зинаиды Гиппиус, большевики — «темные стада гарнизона, матросов и всяких отшибленных людей».
7. Революция — в подарок на день рождения. Причем Лев Троцкий, отмечавший 7 ноября (25 октября по ст.ст.) 38-летие, преподнес его сам себе.
Идейную основу для вооруженного захвата власти, безусловно, заложил Ленин. Однако реализация амбициозного «проекта» была бы невозможна безо Льва Давидовича, назначенного 25 октября (12 октября по ст.ст.) руководителем Военно-революционного комитета — эту институцию Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов номинально создал для защиты столицы от наступающих немецких войск.
В Смольном дворце — именно там заседал Петросовет — открыто велась подготовка к вооруженному выступлению. После того как 5 ноября (23 октября по ст.ст.) столичный гарнизон, выслушав пламенную речь Троцкого, открыто объявил о переходе на сторону ВРК, дальнейший ход событий стал неотвратимым. Правда, не для всех…
8. Отказали даже в формальном запрете. Неудачей закончилась попытка Александра Керенского убедить товарищей по Временному правительству в запрете партии большевиков за считанные часы до своего падения.
Большинство министров высказались, что для такого «радикального» шага пока недостаточно оснований. «Не поддавайтесь ложным слухам о событиях в Петрограде, где все спокойно», — успокаивал неизвестно кого в одном из последних заявлений министр внутренних дел Алексей Никитин.
Юнкера на охране Зимнего дворца. Октябрь 1917 года.
И это при том, что 6 ноября (24 октября по ст.ст.) в Петрограде уже шли уличные бои! Сторонники большевиков и их противники дрались за контроль над мостами Северной столицы. Затем настала очередь телеграфа, телефонной станции, вокзалов и других стратегически важных объектов.
9. Не более 700 защитников. Такими скудными ресурсами располагало Временное правительство перед своим бесславным падением.
Неудачей закончились все попытки использовать сравнительно надежные фронтовые части, — никто в армии не хотел защищать обанкротившихся «временных». Даже пресловутые женские «батальоны смерти» удалось перебросить в Петроград только под предлогом проведения мифического «парада». Женщины-«солдатки» да юноши-юнкера — вот и все защитники, на которых могли (с оговорками) надеяться члены правительства. «Дело в том, что многие хотят бороться с большевиками, но никто не хочет защищать Керенского», — с привычной язвительностью отмечала Зинаида Гиппиус.
Показательно, что Керенский и его министры даже не удосужились и обеспечить питанием своих и без того деморализованных стражей Зимнего дворца (резиденции правительства). Пищу юнкерам и служащим женских батальонов приходилось добывать самостоятельно. Впрочем, обстановка в городе располагала для вольной добычи.
«Народная милиция» на улицах Петрограда. Весна 1917 года.
10. Криминальный рай. Именно такую картину являл собой Петроград осенью 1917 года. Грабежи, разбои, убийства, торговля самогоном стали привычной картиной дня, сообщения о которых в газетах тесно соседствовали с очередными новостями политики.
Криминогенность кишащей вооруженными и неспокойными людьми столицы непосредственно влияла и на политическую обстановку. Партия, открыто готовившая свержение власти и захват правительственных учреждений, не могла не рассчитывать на поддержку подобных «сторонников»
11. Революция в тумане. Хаотичность и разрозненность, — вот два ключевых слова, которые характеризовали октябрьские события. Многие обыватели с трудом представляли себе, кто же является действующей властью.
Рабочие-печатники большевистских типографий, которые 6 ноября пытались закрыть лояльные еще работавшему правительству юнкера, были страшно удивлены: они полагали, что «временные» уже давно низложены.
«На углу Морской и Невского отряды солдат останавливали все частные автомобили, высаживали из них седоков и направляли машины к Зимнему дворцу. На них глядела большая толпа. Никто не знал, за кого эти солдаты, — за Временное правительство или за Военно-революционный комитет», — типичную картину рисует американский журналист Джон Рид.
Петроградские матросы, принявшие сторону ВРК. Осень 1917.
12. Диктатор-врач. Именно министра государственного призрения (медицины и социальной сферы, выражаясь сегодняшним языком) Николая Кишкина члены правительства избрали «временным диктатором» после панического бегства вечером 7 ноября Александра Керенского — якобы на поиски надежных воинских частей.
Пребывавшим в странном оцепенении министрам, тем не менее, он расходиться запретил. К слову, утверждение о переодевании министра-председателя при бегстве в женское платье — не более чем домысел уже советского периода истории. На самом деле Керенский покинул Петроград в любимой одежде — полувоенном френче.
А «диктатор на час» Кишкин, врач по профессии, успел отметиться на своем новом посту разве что оказанием медицинской помощи нескольким раненым в боях с восставшими юнкерам.
13. Раненые рядом с «временными». Парадоксально, но в Зимнем дворце продолжал действовать размещенный еще в 1915 году тыловой госпиталь для раненых на полях Первой мировой войны солдат и офицеров.
По злой иронии судьбы, именно подопечные госпиталя и пострадали от неумелых попыток бойцов РВК склонить к капитуляции Временное правительство путем артиллерийского обстрела. Впрочем, спустя несколько часов они окажут непрошенным гостям символическое сопротивление подручными средствами.
Солдаты в госпитале при Зимнем дворце. 1916 год.
14. План Ленина — провален. По крайней мере, формально: II съезд Советов открылся поздно вечером 7 ноября, а Зимний дворец был взят только к полуночи.
Во многом, это упущение было случайным: командовавший штурмом резиденции правительства большевик Владимир Антонов-Овсеенко попросту не смог быстро найти место заседаний правительства в полупустом здании. Его «защитники» за исключением нескольких десятков юнкеров к тому времени благополучно разбежались (великодушные победители распустят оставшихся по домам).
Впрочем, исход восстания был очевиден еще днем, когда все ключевые здания в Петрограде перешли под контроль большевиков. Самое же главное, к восставшим непрестанно шли новые и новые силы (главным образом, моряки Балтийского флота). Потому и воззвание «К гражданам России!», в котором ВРК еще утром объявило Временное правительство низложенным, не было пустым блефом.
15. Выстрелы в никуда. Миф о том, что именно залп крейсера «Авроры» дал начало штурму Зимнего дворца оказался одним из самых живучих, связанных с октябрем 1917 года.
Тем более парадоксально, что сами матросы «Авроры» не поленились через печать опровергнуть свою судьбоносную роль в историческом событии.
«Пишут, что «Аврора» открыла огонь по Зимнему дворцу, но знают ли господа репортеры, что открытый нами огонь из пушек не оставил бы камня на камне не только от Зимнего дворца, но и от прилегающих к нему улиц?<…> Был произведен только один холостой выстрел из 6-дюймового орудия, обозначающий сигнал для всех судов, стоящих на Неве, и призывающий их к бдительности и готовности», — убеждали моряки петроградскую публику буквально на следующий день.
16. Не встретив должного сопротивления. Лишь в примерно десяти крупных городах бывшей Российской империи приход большевиков к власти был отмечен вооруженной борьбой.
Притом, и здесь, как правило, речь шла о локальных столкновениях с малым количеством жертв. Полновесные городские бои между ленинцами и разношерстными коалициями их противников развернулись разве что в Москве, Киеве и Иркутске.
Московские юнкера в ходе уличных боев с большевиками. Ноябрь 1917.
А в большинстве городов не потребовалось вообще никакого насилия: большевики там заранее, путем перевыборов, получили контроль над местными Советами депутатов, а кое-где — и даже верховодили в городских думах, остававшихся с царских времен.
17. Вся власть — импровизации. На триумфальном II съезде Советов большевики по сути поставили перед фактом: Временное правительство пало, власть перешла к принципиально новому органу — Совету народных комиссаров, где, впрочем, нашлись места и для дружественных левых эсеров. Изначально Совнарком представлялся современникам сугубо переходным органом, который лишь сделает то, что не сумело Временное правительство — доведет страну до Учредительного собрания, но не начнет строительство первой в мире советской республики.
II Всероссийский съезд Советов в Смольном дворце г. Петрограда. Ноябрь 1917.
Трудно поверить, но лозунг «Вся власть Советам» вообще изначально был сугубо меньшевистским, который лишь затем стали использовать большевики. Такая же судьба постигла эсеровскую земельную программу, — знаменитый «Декрет о земле» копировал ее почти полностью.
В ближайшее время Ленину, Троцкому и их товарищам вообще придется отказаться от многого из предшествовавшего идейного багажа, дабы удержать власть в России и зажечь искру мировой революции, о которой они так долго грезили…
