— Абрамцево, Абрамцево, — напевал Савва Иванович.
В «Дневнике» (супруги Саввы Ивановича Елизаветы Григорьевны Мамонтовой, в девичестве Сапожниковой) читаем: «22 марта, в воскресенье, муж, Николай Семенович Кикин и я поехали его посмотреть… На станции ждали розвальни. Ехали просекой монастырского леса, монастырь этот был в Хотькове.
День выдался ясный, снег пламенел на солнце, и на губах был вкус весны. Огромные темные ели словно бы расступались перед желанными жданными гостями. Выехали к речке.
— Это Воря, — сказал Савва Иванович.
И тут на горе они увидели серый с красной крышей дом.
Сердце у Елизаветы Григорьевны тихонько ёкнуло, Савва Иванович заглянул ей в глаза и сжал руку…
(из книги В. Бахревского «Савва Мамонтов»)
Напомню вам, кто такой Савва Мамонтов, строками из письма к сестре художника Михаила Васильевича Нестерова:
«… Абрамцево знаменито тем, что все знаменитости писали его окрестности, и еще знаменитей своей церковью, где все картины и образы принадлежат корифеям современного искусства: Васнецову, Репину, Поленову, Сурикову и др. Тут знаменитый эскиз Васнецова для собора св. Владимира — „Богоматерь с предвечным младенцем“. У Мамонтова все рисуют, играют или поют. Семья артистов и друзья артистов…»
Так вот оно какое, Абрамцево! — думала я 13 марта 2016 года. После многолюдной многоэтажной снежной Москвы, провинциальное Абрамцево напомнило мне милую Суриковскую усадьбу в родном Красноярске.
Вот таким я увидела главный дом:
Иван Сергеевич Тургенев восклицал, вспоминая Абрамцево:
— Ах, Абрамцево! — И глаза Ивана Сергеевича подозрительно заблестели. — Я любил Сергея Тимофеевича. Ах, Господи! Как было молодо! Сколько надежд. Как горел Константин Сергеевич! А какие затеивались рыбалки на Воре! Это уже обязательно. Без рыбалки не обходилось. До сих пор физически чувствую прозрачность Вори. А дубы! Пушкинские. В Абрамцеве Лукоморье. Там оно, там!
На церквушке — табличка:
О церкви в Абрамцеве, семье Саввиных и судьбе усадьбы — читайте и смотрите в следующих частях!
Дина Незеленая