Cегодня — ровно 140 лет со дня рождения архиепископа Мелхиседека (Паевского), одного из тех архиереев, которым выпало быть Управляющим Красноярской епархией в мрачные для Церкви 1930-е годы. Мы предлагаем вашему вниманию текстовый вариант эфира передачи «Летопись Красноярского края» на «Радио России. Красноярск» (94.5 FM), посвященной этому владыке. В 2017 году об архиепископе рассказали ведущий программы Дмитрий Васянович и главный хранитель «Касьяновского дома» Геннадий Малашин.
ДВ: Здравствуйте, у микрофона Дмитрий Васянович! Сегодня мы продолжаем рассказ об архипастырях, которые возглавляли красноярскую кафедру после Октябрьской революции и Гражданской войны — в трудные 20-е и 30-е годы прошлого века, эпоху «воинствующего атеизма».
Почти все эти иерархи приняли смертную казнь по приговору богоборческих властей. Только одного из них Господь избавил от мученической кончины — архиепископа Мелхиседека (Паевского). Этому владыке посчастливилось окормлять красноярскую паству дольше многих своих предшественников и преемников — почти три года, — рассказывает главный хранитель Музейно-просветительского центра духовной культуры Красноярского края «Касьяновский дом» Геннадий Малашин.
ГМ: Архиепископ Мелхиседек был хоть и противоречивой, но несомненно выдающейся личностью, крупной фигурой в истории Русской Православной Церкви в ХХ веке.
Архиепископ Мелхиседек (Паевский)
Михаил Львович Паевский родился в 1879 году. Он происходил из семьи священника, несшего служение в маленьком селе в белорусской Гродненской губернии. С ранних лет будущий архиерей слыл усердным в учебе и истовым в служении Господу: он успешно оканчивает Симферопольскую духовную семинарию, затем — Казанскую духовную семинарию со степенью кандидата богословия.
Священноначалие молодого и образованного проповедника очень ценило: игумен (впоследствии — архимандрит) Мелхиседек преподавал во многих духовных семинариях Российской империи, а в 1916 году его рукополагают во епископы. Сначала он нес служение викарного епископа в Петрограде, а в 1919 году его перевели в родную Белоруссию, раздираемую ужасами Гражданской войны.
Церковная жизнь была там на тот момент в абсолютном упадке, и Минская епархия осталась почти без средств к существованию. Но стараниями владыки Мелхиседека ситуация стремительно изменилась к лучшему: он помогал и священникам, и пастве, принимал всех нуждающихся, призывал всех, у кого были хоть какие-то возможности, жертвовать в пользу Церкви, — и народ вновь потянулся в храмы.
О том, что это был за человек, говорит хотя бы тот факт, что «святым» епископа называли жившие в Белоруссии евреи: во время польской оккупации он ходил по минским улицам и лично умолял солдат не совершать погромы мирного населения.
«Начальник Польского государства» Юзеф Пилсудский проводит смотр войск в оккупированном Минске. 1919 год
Потом были непростые 20-е годы, время расколов, время сложного выбора, через который предстояло пройти едва ли не всем епископам и священникам: было трудно понять, за кем же из нескольких лидеров православного мира пойти, кто из них прав, а кто — нет. Тем не менее, к 1927 году епископ окончательно возвращается в лоно канонической Церкви.
А 1927 год для истории Церкви, прежде всего, известен Посланием «Об отношении Православной Российской Церкви к существующей гражданской власти» митрополита Сергия (Страгородского), заместителя Патриаршего местоблюстителя и будущего Святейшего Патриарха. Этот документ — «Декларацию митрополита Сергия», как его часто называют, — до сих пор часто ставят в вину владыке. Будущий Патриарх во многом вынужденно пошел на сотрудничество с советской властью — иным путем нельзя было уже сохранить Церковь, сберечь ее иерархию и систему управления. И действительно, с 1927 года государство оставляет Церковь в покое — правда, к сожалению, только на время. И годы служения владыки Мелхиседека в Сибири как раз пришлись на этот период.
Митрополит Сергий (сидит в центре) вместе с участниками зимней сессии Священного Синода. 1933–1934 годы
ДВ: До назначения на красноярскую кафедру, владыка Мелхиседек неоднократно подвергался преследованию властей. Его несколько раз арестовывали по разным обвинениям: «в сокрытии церковных ценностей», «за использование религиозного настроения масс в антисоветских целях»…
Непродолжительное время иерарх примыкал к т.н. «григорианскому» расколу, но достаточно быстро принёс покаяние и вернулся в каноническую Церковь. В 1928 году, уже в сане архиепископа, он прибыл на красноярскую землю. Как рассказывает церковный историк Геннадий Малашин, владыке Мелхиседеку было нелегко найти путь к суровым сердцам сибиряков, однако, спустя непродолжительное время он завоевал любовь своей новой паствы.
ГМ: Архиепископ здесь встретил много проявлений воинствующего безбожия, отхода от Церкви и торжества различных расколов. «Как тяжело было молиться; точно стена была между мной и народом. Везде и всегда я чувствовал духовные нити, связующие меня с молящимися, а здесь — пустота», — сказал он, по свидетельству очевидцев, после первой Литургии в красноярском Воскресенском соборе.
Горькие слова, но вполне справедливые, если знать хоть немного о церковной жизни на берегах Енисея того времени. Его предшественники, архиепископ Амфилохий (Скворцов) и епископ Никон (Дегтяренко), были насильственно отстранены от управления епархией (первый уже находился в Соловецких лагерях, второму позволили какое-то время пожить «на покое»), раскольники-«обновленцы», напротив, активно вели свою деятельность и радовались временным успехам.
Красноярск, 30-е годы ХХ века. Демонстрация в честь годовщины Октябрьской революции. Источник: kraskompas.ru
Нести служение в таких условиях было тяжело, тем более такому высокообразованному, интеллигентному человеку, как архиепископ Мелхисдек — известно, что он владел 12 языками (в том числе, древнееврейским), много времени уделял чтению, притом как художественной литературы, как богословских произведений, так и научных трудов. В Красноярске же он оказался лишенным книг, лишенным привычного круга общения.
И спасением для него стала молитва. Как вспоминали сами верующие горожане, каждый день владыка проводил в Воскресенском соборе, сам даже исполнял алтарные и клиросные послушания, и «его служением мы одухотворились». Неизгладимое впечатление на паству производили и проповеди владыки, «художником слова» называл его один профессор из числа прихожан.
Что еще отличало архиепископа Мелхиседека? С одной стороны, он был интеллигентен и мягок в общении с паствой, но при этом являлся образцом строгости и неукоснительности в богослужении. «На Литургии у него все ходили как по струнке», — вспоминала одна монахиня, добавляя, что больше всего от иерарха за нарушение богослужебного порядка доставалось лично ключарю собора.
Владыка провел в Красноярске менее трех лет, добросовестно пытаясь решать проблемы церковной жизни — например, приостановить вновь возобновившееся закрытие православных храмов. Его полюбили, у него появилась своя паства, но, конечно, он продолжал тосковать по оставленной Белоруссии, по родным местам, тем более, что здоровье 51-летнего архипастыря было безнадежно подорвано. «Не хочу умирать здесь, даже похоронить толком не сумеют», — сказал он во время одной из своих тяжелых болезней.
И когда митрополит Сергий пригласил владыку Мелхиседека в Москву, для участия в заседаниях Священного Синода и совместном богослужении, он понимал: обратно он в Сибирь уже не вернется. Горько он прощался с верующими красноярцами в те весенние дни, а уже 17 мая он скончался от сердечного приступа в Покровском храме на московской Красносельской улице — прямо у престола, во время Божественной литургии…
Повторюсь, это был единственный красноярский архиерей из числа тех, что несли служение в межвоенное время, который отошел ко Господу сам, а не принял страшную смерть в тюремных застенках или на расстрельном полигоне.
ДВ: Красноярская епархия осиротела после кончины архиепископа Мелхиседека почти на три месяца, а пик гонений на Церковь был только впереди… Но об этом поговорим в следующей нашей программе.
