12 сентября (30 августа по старому стилю) 1756 г. императрица Елизавета Петровна издала Указ об учреждении «русского для представления трагедий и комедий театра» в Петербурге. Ведущим актёром стал Федор Григорьевич Волков, еще в 1750 г. организовавший в Ярославле любительский театр, актеры которого и составили труппу первого профессионального русского театра.
Первым же директором театра стал Александр Петрович Сумароков (1717 – 1777), один из величайших русских писателей XVIII в.
Александр Петрович родился в семье обедневших аристократов, окончил привилегированное учебное заведение — Шляхетский корпус, после которого стал адъютантов вице-канцлера М. Головкина, а затем — А. Разумовского, фаворита императрицы Елизаветы.
Роль Сумарокова в русской культуре принято принижать уже на протяжении двух веков. В XIX в. его ставили рядом с Тредиаковским как пример тяжеловесного слога, банального сюжета, классицистического шаблона. Современному школьнику его имя ничего не говорит. Из всей богатейшей русской поэзии XVIII в. школьникам оставили только Ломоносова и Державина. Между тем, произведения Сумарокова при всей верности его канонам классицизма остаются собственно искусством в высоком смысле. Его лирика, басни и драматургия — золотой фонд русской культуры XVIII в. Именно Сумароков создал русский национальный театральный репертуар. Он не только первым перевел «Гамлета» на русский язык (основательно переработав, а фактически написав то, что называется «по мотивам»), но и впервые создал корпус драм на сюжеты из русской истории — «Синав и Трувор», «Хорив», «Димитрий Самозванец». В своих трагедиях (лучшие из них — «Семира», «Артистона», «Димитрий Самозванец») он остро ставил проблемы долга, верности, ярко показывая раскол в душе своих героев. Свой воспитательный потенциал давно уже не переиздаваемые трагедии Сумарокова сохраняют по сей день. Как драматург Александр Петрович был универсален, он писал мощные трагедии, уморительные комедии («Тресотиниус» «Чудовищи») и драмы, которые сложно охарактеризовать как пример классицистического жанра («Пустынник»). Язык же Сумарокова значительно менее неуклюж, чем принято считать, а очень лиричен. Поэтому пора бы добавить творчество Александра Петровича в ряд «возвращённой литературы».
