Фото из архива Красноярской филармонии
Подводя итоги 2016 года, нужно отметить устанавливающиеся тенденции в музыкальной жизни Сибири. Этот год был интересным и насыщенным: мы вновь приняли фестиваль стран Азиатско-Тихоокеанского региона, поистине яркий праздник искусства; в Красноярской филармонии прошли различные музыкальные проекты, как «Ночь в филармонии» и «Extreme-классика». А глобальным музыкальным достижением 2016 года стал конкурс молодых композиторов «Симфония Сибири», растянувшийся на полгода (весна-осень 2016). Уникальность этого конкурса в том, что лучшие сочинения, отобранные жюри, войдут в репертуар Красноярского симфонического оркестра.
Это ли не путь для композитора? Ведь когда композитор молод и его «проба пера» оказывается «в столе», вполне вероятно, рано или поздно он оставит мечту и свернет с удивительной дороги созидания. В 19 лет Рахманинов услышал написанный им «Первый фортепианный концерт», в 20 лет Шостакович представил публике «Первую симфонию», в 25 лет Арнольд Шёнберг благодаря своему струнному секстету «Просветленная ночь» начал завоевывать популярность.
А сегодня для того, чтобы молодая музыка зазвучала со сцены, нужно приложить немало усилий. Конечно, в европейской части России это решается проще, а для Сибири — это дебют и серьезный шаг в развитии музыкальной культуры региона. Нам удалось поговорить с одним из финалистов конкурса «Симфония Сибири» — Владимиром Кошелёвым, молодым красноярским композитором.
— Вы выпускник Красноярской академии музыки и театра, и продолжительное время были известны как исполнитель. Что же побудило к композиторской деятельности?
— Я учился у профессора Л.П. Вахрушевой. Заниматься музыкой начал довольно поздно, в двенадцать лет. Инструментом, ставшим для меня основным на довольно продолжительное время, стала домра. И так получилось, что вместе с освоением инструмента, работой над гаммами, упражнениями, изучением музыкальных произведений я как-то почти подсознательно стал пытаться импровизировать, сочиняя несложные мотивы, и даже записывать их в ноты. Позже, когда я начал параллельно домре заниматься еще и на гитаре, мои успехи в области сочинительства, на мой взгляд, стали более ощутимы, во многом за счет того, что я стал использовать новые приемы, характерные для игры на гитаре, в том числе и на домре. Это позже привело к созданию довольно обширного цикла каприсов для домры-соло. В возрасте лет двадцати я увлекся рок-музыкой и создал коллектив «Волот», он долго просуществовал и стал в то время для меня творческой лабораторией. Мы играли прогрессив-метал, смешивая тяжелые гитарные рифы с элементами академической музыки, джаза, электроники, этники и т.д. Это был интересный опыт! К тому же, работа в этом коллективе связала меня с удивительными людьми и замечательными музыкантами нашего города, с которыми я до сих пор с большим удовольствием сотрудничаю.
— В каких жанрах вы работаете как исполнитель и как композитор?
— Список жанров обширен, а вот как исполнитель в последнее время я стараюсь реализовать свое творчество исключительно на электрогитаре. Я, конечно, с большой любовью отношусь и к домре, с которой все музыкальное для меня началось и для которой довольно часто пишу музыку. «Народная» среда в свое время довольно позитивно повлияла на меня. С большой охотой пишу для народников, мне кажется, что в этих инструментах скрыт огромный потенциал.
— Ваше сочинение, исполненное на конкурсе, «В поисках золотого города» — это ваш первый опыт в области симфонической музыки?
— Нет, до этого я уже писал симфоническую музыку: это и детская сюита, и части еще пока не оформившейся симфонии, и начатая оратория «Смутное время», и некоторые другие отдельные сочинения. Однако, именно это произведение уникально, потому как оно первым было озвучено живым коллективом.
— Творческие планы?
— Обо всех планах, конечно, рассказывать не буду, отмечу лишь несколько важных событий. Прежде всего, это сольный авторский концерт, который должен состояться весной-летом 2017-го года, где прозвучат мои новые произведения. Так же несколько произведений пишется специально для концерта Красноярского Филармонического Русского Оркестра и ансамбля ударных инструментов Siberian Percussion, они будут исполнены в марте следующего года в Красноярской филармонии. Активно пишу для вокального ансамбля «Лунный свет»; даже поступают предложения написать для органа. Если все получится – буду благодарен судьбе за это! С удовольствием работаю с музыкантами и коллективами из Абакана, Екатеринбурга, Самары, Казани, Санкт-Петербурга и т.д.
— Как вы думаете, какую роль играет для композитора учитель? что главное должно быть в таком сотрудничестве?
— Учитель играет самую серьезную, определяющую роль в жизни ученика. От того, насколько учитель заинтересован в достижениях своего воспитанника, зависит степень мотивации ученика, и в долгосрочной перспективе это предопределяет его будущее. Я всегда благодарен своему педагогу, у которого я занимался по классу композиции — талантливому учителю и композитору Игорю Владимировичу Юдину. И, мне кажется, учитель прививает студенту самое ценное: желание трудиться, прогрессировать, открывать новые горизонты. Во время обучения быть в каком-то смысле даже напарником. А занятия по композиции — это не просто формальный теоретический разбор произведений, а, прежде всего, создание воодушевляющей атмосферы, подпитывающей творческий «огонь» ученика.
— По вашему мнению, какими особенностями в целом сибирская музыка, не обязательно академическая, обладает?
— Сибирская сцена разнообразна. Но если пытаться оценивать в целом, то, на мой взгляд, ключевая особенность сибирской музыки — оптимизм. В том, что делают сибирские композиторы, исполнители и коллективы, и с какой душой отдаются своему творчеству, видится фантастическое трудолюбие, надежда на прекрасное будущее на фоне непростого времени, в котором мы живем. Это, конечно же, вдохновляет!
— Существует ли, по вашему мнению, сибирская композиторская школа? Что могло бы ее сформировать?
— В сибирском регионе, конечно, есть композиторская школа, но проблема ее, на мой взгляд, только в том, что присутствует она номинально, как некий образовательный институт. До того, чтобы говорить о традициях, и тем более задавать определенные тренды в мире музыки, нам очень далеко. Я знаю невероятно талантливых композиторов, среди которых есть и выпускники нашей академии, но в их музыке, как мне кажется, нет чего-то общего, объединяющего, исключительно сибирского. Это очень хорошая, но все-таки довольно разношерстная музыка, воспитанная на традициях многих школ, как классических, так и модернистских, русских и зарубежных.
Чтобы заложить основы сибирской академической композиторской школы, авторам необходимо действовать последовательно, организовано и сообща. Разрабатывать стилевые особенности сибирской школы, проводить круглые столы, совещания, концерты, фестивали, привлекая публику и общаясь с ней. Я вижу ситуацию так: сибирские композиторы разобщены. Без творческого единения у нас не получится создание новой уникальной школы, задающей определенные тренды в мире музыки, хотя среди нас большое количество действительно талантливых и одаренных композиторов».
Действительно, новая академическая музыка — это удивительный этап в музыкальном и культурном развитии человечества. Молодые композиторы России и ближнего зарубежья создают творческие союзы, постоянно взаимодействуя друг с другом. Произведения киевского композитора Алексея Шмурака (род. 1986) известны в европейских музыкальных кругах, а его достижения отмечены победами на различных музыкальных конкурсах. В Санкт-Петербурге действует и творит «МолОт-ансамбль» под управлением молодого композитора Артура Зобнина (род. 1988), исполняющий новую академическую музыку.
Очень хотелось бы надеяться, что в скором времени на горизонте появится и сибирская композиторская школа, а музыка сибирских композиторов будет звучать в концертных залах. Первый шаг уже сделан — «Симфония Сибири»!
Ксения Мигмарова
