Сибирь неспроста называют уникальным регионом — она умеет преподносить сюрпризы даже тем, кто с рождения живет с ней душа в душу. Правда, в погоне за значимыми и не очень целями, мы не замечаем удивительного. Пробегаем каждый день мимо привычного обшарпанного дома с ветхой табличкой и не задумываемся о его истории. Живем по соседству с тувинцами, бурятами, казахами, коренными народами Севера, находим их культуру странной, противимся ей, хотя все они — тоже Сибирь.
Личные истории или, говоря иначе, частности, могут рассказать о регионе лучше любых отзывов на «TripAdvisor». Красноярский проект «Сибирь и точка» сделал немногим больше. Пропустив все через себя и познав на практике, команда проекта придумала, как донести частности до масс общества. Попутно ребята объяснили, почему истории обычных людей находятся среди прочих «нехваток» в современной жизни.
Terra incognita
Культурно-деловой центр «Особняк», вечер рабочей недели. Автор проекта Анна Груздева просит подождать пару минут перед началом лекции «Сибирь. Частности». Аня — пишущий журналист и, по собственному признанию, человек, который плохо знает культуру Сибири (на наш взгляд, это неправда). Именно незнание чего-либо заставляет ее искать, исследовать, изучать.
— Хочется преодолевать свое незнание в отношении современной Сибири. Когда ты понимаешь, что есть соседние города и деревни, про которые ты ничего не знаешь, есть дикие природные территории и заповедники, которые для тебя «белое пятно на карте», срабатывает, во-первых, простое человеческое любопытство: «о, а как там?», а, во-вторых, профессиональный инстинкт: «Если не знаешь, то поезжай и узнавай, читай книги, гугли, бери интервью, смотри».
Диксон
«Мы рассказываем о местах и людях наших регионов, чтобы родная земля перестала быть terra incognita», — так звучит слоган проекта «Сибирь и точка», которому уже три года. Красноярск о нем наслышан — по фотоисториям и фотовыставкам его давно знают музеи и галереи, участники общественных мероприятий. Истории проекта условно разделены по четырем сторонам света — четырем регионам. За Север отвечает Красноярский край: арктический посёлок Диксон, Норильск, Ванавара. Восток — это Забайкальский край: Агинский дацан, Даурский заповедник, горный хребет Кодар и Чарские пески, Чита. Запад — это Томск и деревянное зодчество, а Юг — Республика Алтай.
Лекция Анны Груздевой оказалась не рассказом о проекте, а скорее попыткой поделиться еще не до конца пережитым опытом и рассуждением о том, почему важны частности, и как выглядит другая сторона Сибири. Избегая голословности, публикуем подборку главных посылов рассказчика аудитории.
О частностях
— Частности помогают нам приблизиться к какой-то теме или проблеме. Персональный ракурс, который появляется, когда рассказываешь историю одного человека, семьи, здания или даже животного, делает историю соизмеримой человеку, детальной и выделяющейся среди роя голосов и фактов. Нам часто сложно, я бы сказала даже невозможно разделить коллективный опыт поколения или сообщества. Но мы можем приблизиться к этому опыту через частные истории, которые работают как увеличительное стекло или лупа: помогают увидеть на странице текста отдельную букву, а в огромном лесу — маленькую букашку, жизнь которой оказывается очень интересной, если смотреть внимательно.
— Частные истории нужны, чтобы мы глубже и тоньше понимали Сибирь, не думали про коренные народы или регионы абстрактно, в общем. Что такое Красноярский край? Вы уедете чуть вверх по Енисею, а там уже жизнь совсем не такая, как в Красноярске. Там деревни, где часть жителей занимается охотой и рыбалкой, а еще гнус, от которого спасает только дёготь. Что такое коренные народы Севера? Это не просто люди, которые живут в чумах, как часто думают горожане. Это люди, у которых есть очень разный опыт жизни на Севере: и тундровой, и городской, и поселковый.
Республика Алтай. Стрижка барана
— Иногда интересны истории животных, потому что они рассказывают нам о нас.
— Знакомство с чужим образом жизни расширяет взгляд на мир и человека, помогает уважительно относиться к разным людям и разной повседневности, работе, традициям. Когда ты приезжаешь на Диксон и видишь, что для северян полярная ночь, рыбалка в суровом Карском море, школьный плакат о том, что делать при встрече с белыми медведем, — это привычная повседневность, которой люди не тяготятся, ты перестаешь думать, что многомиллионный город с машинами, быстрый вай-фай и кофейня в шаговой доступности — все, что людям нужно сегодня. Людям нужно разное, потому что все мы разные.
— Являясь время от времени экзотическим элементом для других людей, ты становишься лакмусовой бумажкой, смотря на которую, люди что-то думают про свою жизнь. Не только ты задумываешься о своей жизни, но и они тоже.
Диксон
О Сибири
— Сибирь настолько огромная, разная и мозаичная в каждом регионе, что ее сложно охватить с одного взгляда, описать одним словом. Как показывают практика наших путешествий, беседы с людьми, на все регионы Сибири сложно перенести популярные стереотипы: тайга, медведи, бесконечная зима, лагеря. Не везде они актуальны. Например, вы приедете в Даурскую степь в Забайкалье, и директор местного заповедника даже не проявит интерес, когда вы всерьез захотите поговорить с ним о бурых медведях, потому что у них там дзерены, журавли, тарбаганы, они ездят по степи и выслеживают манула — редкую степную кошку. А приедете в Дудинку, и человек вас искренне спросит: а кто такой манул? Он может не знать про это южное степное животное, это нормально, но зато он расскажет вам всё про оленя и тундру.
— Ты приезжаешь в соседний регион и спрашиваешь: «Считаете ли вы это место Сибирью?». И в Чите, например, тебе чаще всего отвечают: «Нет, мы Забайкальский край». Такие простые вопросы позволяют задуматься, что Сибирь — это не так просто, как кажется.
Республика Алтай. Пастух
— Есть места, которые можно «загуглить». Но места, о которых известно мало, оказываются самыми интересными.
— В таких регионах, как Республика Алтай, ты немного чужак, потому что это этнически мощные регионы. Помимо русских там, например, живут теленгиты и казахи, которых довольно много. У них своя культура, обычаи, традиции, с которыми путешественник может быть совершенно не знаком (и, к слову, наделать ошибок или глупостей). Иногда между людьми из разных регионов оказывается немного точек соприкосновения, и тебе как журналисту нужно время, чтобы люди тебя приняли, стали с тобой разговаривать, делиться семейными историями на диктофон, фактами биографии, показывать семейные альбомы.
— В Сибири невероятная концентрация природной красоты. Вроде кажется, что мы и так тут в красоте живем, ходим на Столбы, можем прогуляться в лесу, полюбоваться Енисеем но, как выясняется, и красота везде очень разная.
О журналистике
В процессе полевой работы команда проекта постоянно сталкивалась со сложными профессиональными вопросами. К примеру, как рассказывает Аня, нельзя просто так приехать и спросить человека, почему он ушел в монастырь: «Это тема довольно личная. Какой бы монастырь это ни был, православный или буддистский». В таких случаях особенно помогал метод наблюдения. С этой точки зрения опыт проекта оказался особенно ценным для журналистки.
— Это неожиданная сторона твоей работы — узнать, что читатели поехали в то место, про которое ты писал, или просто решился на поездку. Ты занимаешься аналитической журналистикой, а оказывается, что работаешь еще и в туристическом направлении. У проекта есть скрытая опция — вдохновлять людей на самостоятельные поездки.
— Иногда работать бывает по-человечески непросто, не всегда можно абстрагироваться от темы и истории людей. Например, когда читаешь о репрессиях лам 1930-х в Забайкалье, Бурятии, Туве.
Семья рыбаков на Диксоне
— Когда мы работали на Диксоне, мне было важно найти людей, которые после 90-х, когда большинство рыбзаводов, морских портов в Арктике закрылось, и люди остались без работы, остались в посёлке и занимаются сейчас тем, чем занимался и раньше. Например, семья рыбаков, которая 40 лет ходит в Карское море. Почему они готовы на трудности? Почему готовы регистрировать судно в Мурманске, получать немыслимое количество бумаг, чтобы легально рыбачить, почему они не уедут в Канаду к своим детям? За ответами такими на такие вопросы мы и ездим. Они всегда оказываются очень разными. Например, рыбаки, про которых я рассказывала, просто не могут жить вне Арктики, им плохо на материке.
— В работе я стараюсь не относиться к людям, у которых я беру интервью, которых снимаем или рядом с которыми живем, как к фактуре, информантам, экзотике, про которую нужно рассказать. В первую очередь я прихожу к ним как человек к человеку, а во вторую – как журналист к герою. Поэтому для меня важно уважать границы другого, дать и себе, и человеку время, чтобы мы присмотрелись друг к другу и начали разговаривать, делиться своими историями. Поэтому, куда бы мы не приезжали — к пастухам на стоянку на Алтае, в буддистский монастырь, в маленький поселок или заповедник — я стараюсь заложить достаточно времени команде и на вот эту человеческую работу «познакомься с другим», и на интервью, съемки.
— Когда ты работаешь с частными историями, собираешь информацию «в поле», это помогает лучше узнать возможности метода интервью и метода наблюдения. Как интерпретировать то, что человек тебе сказал? Нужно ли его доспросить? Нужно ли вообще спрашивать? Например, опыт работы на юге Алтая показал, что метод наблюдения даёт больше интересной информации, чем бесконечное интервьюирование, особенно, когда ты не знаешь казахского языка, а твои герои не очень хорошо владеют русским. Тогда сиди и смотри, анализируй увиденное, и если нужно — задавай вопросы.
«Никто не хочет читать about Russia in English»
Частности, которых так мало в медийном пространстве, находят своих почитателей, и так или иначе идут в народ. Минувшей осенью «Сибирь и точка» совместно с изданием Russia Beyond The Headlines Travel опубликовали проект «По домам». Это пять историй пяти героев, которые живут в разных домах в Сибири и делятся своим понимаем, что такое дом.
Вроде бы, к чему это все? В Интернете обилие туристических сайтов, блогов путешественников… Зачем нужны частные истории? В этот вечер на видеосвязи с «Особняком» была редактор RBTH Travel Юлия Шандуренко, слова которой отвечают на вопрос более чем:
— Когда иностранец читает о России, он ожидает увидеть не то, как мы описываем природу, погоду, местность. Иностранные читатели, особенно в Америке и Европе, ожидают увидеть то, где происходит действие от первого лица, репортаж и стремительное развитие картины. То есть не наблюдение, а участие. Важны личные истории обычного жителя России. Иностранец не хочет читать, как travel-редактор рекомендует ему съездить на курорт, остановиться в отеле и поесть в ресторане. Это он сам найдет. А попасть в гости к обыкновенному жителю Сибири, у которого большую часть времени мороз, снега, вокруг ходят мишки бурые, как в красноярских «Столбах», это интересно.
Для русскоязычного журналиста, который родился и вырос в Сибири, это задача не простая. Требуется много времени и работы над собой, а не только с текстом, чтобы видеть в окружающей реальности истории, которые будут интересны людям со всего мира.
Дудинка
«Каждая поездка — как отдельная жизнь»
Идея проекта «Сибирь и точка» возникла из обычной жизни, из личных интересов. «Однажды мы сидели с друзьями и думали, куда поехать на выходные? Кто-то сказал: «Есть Енисейск — классный старый город». И мы: «Да! Старый город!»». А что еще? А больше мы ничего не знали о Енисейске. И я поняла, что надо поехать, посмотреть на город и написать о нем другим. Из таких простых человеческих реакций по сути и рождается проект, все профессиональные интересы подтягиваются позже. Поэтому мы чаще всего ездим не в близлежащие города (хотя и туда тоже), а в отдаленные места регионов. Как живет южный Алтай, северное Забайкалье? Что такое современная Арктика? Иногда очень сложно ответить на эти вопросы, не про все можно найти информацию в гугле или книгах, поэтому нужно ехать и смотреть города, поселки, леса, горы, степи своими глазами. Хочется узнать про опыт жизни других людей, про культуру соседей, увидеть незнакомый ландшафт. Это главный двигатель», — рассказывает Аня.
Уже в разговоре после лекции Анна Груздева говорит о том, что в России не хватает обращения СМИ к частным историям людей. По мнению Анны, на это есть ряд причини, одна из них — кризис в журналистике: не хватает хороших и опытных авторов, финансирования на поездки, времени на работу над качественным фильмом, репортажем или фотосерией. Но даже в этих условиях есть энтузиазм и энтузиасты.
Дудинка. Нганасанин Алю Чунанчар
«Частности важны. Например, есть коренные народы Севера и общая информация об их численности, местах проживания, есть краеведческие книжки, которые рассказывают, чем коренные народы занимались до начала 20 века. Но это не всегда приближает человека к человеку, на мой взгляд. Когда ты знакомишься с нганасанином из Дудинки, который занимается резьбой по кости, играет на варгане, рассказывает тебе, как мама штопала одежду в чуме, когда ты едешь с ним на рыбалку на Енисей, это работает по-другому. Ты вспоминаешь, например, что и твоя бабушка штопала тебе одежду, вспоминаешь, как рыбачил твой отец, да и ты вообще-то сам музыкант — играешь на скрипке. И вот уже появляется общее жизненное поле, уже легче начать диалог», — делится Аня.
Три года «Сибирь и точку» поддерживает Фонд Михаила Прохорова. Финансово помогают спонсоры, краудфандинг, участники делают и собственные вложения. На сайте «Сибири и точки» можно познакомиться с готовыми материалами о севере Красноярского края, а также о локальной кухне. Сейчас команда работает над проектами о буддизме в Сибири и скотоводстве на Алтае, материалы выйдут в этом году.
Чарские пески
— Обычно я не планирую работу в проекте и поездки дольше, чем на год. У нас было три лета интенсивной полевой работы, и это не прошло бесследно. Это очень сильный жизненный опыт и большой архив материалов: фото, видео, интервью, звуки, научные статьи, карты, дневники. Каждая поездка — как отдельная жизнь. Ты понимаешь, что за три года еще не успел все переварить, расшифровать и проанализировать. Надо не только разобрать архив и опубликовать истории для читателей, но и по-человечески прожить встречи с людьми, с местами, принять свой новый жизненный опыт, а потом уже двигаться дальше.
***
«Сибирь и точка» — повод задуматься о схожести и разности. Каждый старается показать собственную исключительность, свои таланты, выразить мнение… Но действительно ли мы настолько уникальны? Возможно, мы гораздо ближе, чем думаем, не только в границах одного региона или страны, но и в мировом масштабе.
Фотографии с лекции предоставлены культурно-деловым центром «Особняк»
Фото проекта: Антон Петров
Автор фильма: Ира Фомушина
