В эфире «Радио России. Красноярск» (94.5 FM) вышел тринадцатый выпуск передачи «Летопись Красноярского края» в рамках совместного с «Касьяновским домом» проекта «Уроки столетия: Церковь, общество, человек». О судьбе первого каменного храма и первого красноярского собора — Воскресенского рассказали ведущий программы Дмитрий Васянович и главный хранитель «Касьяновского дома» Геннадий Малашин.
ДВ: У микрофона Дмитрий Васянович. И прямо сейчас я предлагаю вам, уважаемые слушатели, вновь отправиться на познавательную экскурсию по Красноярску. Одно из излюбленных мест прогулок горожан и гостей города — это площадь Мира перед филармонией. Здесь установлена арка в честь казаков-основателей, которые высадились на Стрелке и построили Красноярский острог. Здесь же памятник командору Резанову… Впрочем, мало кто сегодня вспоминает, что еще столетие назад на этом месте стоял великолепный собор — первый каменный городской храм, который красноярцы, увы, не сберегли для потомков.
Множество любопытных фактов об истории этого собора охотно рассказывает наш сегодняшний экскурсовод, главный хранитель Музейно-просветительского центра духовной культуры края «Касьяновский дом» Геннадий Малашин.
ГМ: Самым первым храмом, построенным на территории нынешнего Красноярска, был храм в честь Преображения Господня. Это абсолютно закономерно, поскольку как мы знаем, город был основан в августе 1628 года, в день Преображения Господня. Первый наш деревянный храм был построен на территории малого острога. Вторым храмом был деревянный храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Он был рядом с острогом, на территории торгового посада.
Когда в середине XVIII столетия было принято решение о строительстве каменного собора, то его стали строить рядом с тогда еще стоявшей на территории бывшего острога, изрядно обветшавшей, соборной Преображенской церковью. Он был южнее.
Основной придел Воскресенского собора строился около 15 лет в силу того, что при строительстве возник целый ряд проблем. Строили его енисейские мастера. Возник конфликт, и именно он приостановил строительство собора. Были привлечены другие выходцы из города Енисейска.
10 ноября 1773 года главный придел собора был по грамоте Тобольского Епископа Варлаама (Петрова) торжественно освящен, и началась история этого храма, которая к моменту его закрытия насчитывала более полутора столетий.
Вплоть до 1861 года время от времени шли работы по его дальнейшему благоустроению. Было встроено одноэтажное здание богадельни, которая была при соборе. А в середине XIX столетия была фактически устроена новая колокольня, которая и придала зданию тот облик, который мы с вами знаем по фотографиям.
Он, конечно, стал главным храмом нашего города. Потом, когда в первой четверти XIX столетия была образована Енисейская губерния, естественно, что он стал главным храмом и на территории губернии.
Фото: ngs24.ru
ДВ: Среди реликвий, хранившихся в соборе, была икона Преображения Господня — та самая, которая сегодня хранится в Красноярском краеведческом музее. Горожане могут ее видеть во время городских крестных ходов. Она единственная уцелела в страшном пожаре 1773 года, когда Красноярск, можно сказать, выгорел целиком. И то, что икона не сгорела в огне, стало знаком ее особой святости для красноярцев. Они с трепетом перенесли образ в каменный Воскресенский собор.
К 1861 году этот собор стал четырехпрестольным. К главному, Воскресенскому, были пристроены приделы в честь Владимирской иконы Богородицы, святителя Димитрия Ростовского и мученика Никиты. Однако в этом же году в Красноярске появляется новый кафедральный собор — в честь Рождества Богородицы. И, как рассказывает наш эксперт Геннадий Малашин, горожане даже стали делиться на тех, кто ходил молиться в старый Воскресенский собор, и тех, кому по душе был новый благолепный Богородице-Рождественский.
ГВ: 1861 год — год освящения другого собора, Богородице-Рождественского. Это и год назначения сюда первого красноярского архиерея Владыки Никодима.
Владыка Никодим (Казанцев) приехал в Красноярск в начале января 1862 года и как-то сразу душой расположился именно к Воскресенскому собору. В его дневниковых записях сохранилось упоминание о том, что все-таки Богородице-Рождественский храм красив, но холоден, есть в нем нечто готическое, а Воскресенский собор, действительно, наш, русский. И первая служба Владыка Никодима была именно в Воскресенском храме.
Собор возвышался над Старобазарной площадью. Большинство купцов, которые вносили свои средства для благоукрашения собора, были похоронены за алтарем этого собора на известном Воскресенском кладбище, которое до событий 1917 года и последующих лет существовало.
У нас нет возможности перечислить все имена, но хотя бы одно из них следует назвать. Это имя Петра Ивановича Кузнецова — выдающегося промышленника, купца, общественного деятеля и бессменного старосты Воскресенского собора. Петр Иванович на собственные средства приобрел для собора два колокола. Один из этих огромных колоколов весил более 1000 пудов (более 16 тонн). Конечно, колокольный звон по праздникам, был слышен далеко, не только в маленьком тогда еще Красноярске, но и за его пределами.
Здесь я не открою ни для кого чего-то нового — командора Николая Петровича Резанова, как известно, как раз в Красноярске настигла жестокая простуда, в 1807 году, когда он возвращался в столицу из Америки, и здесь он и умер. Он был похоронен за алтарем Воскресенского собора. Этот роскошный мавзолей в свой час и время тоже был разрушен.
ДВ: Советская власть закроет Воскресенский собор в конце 30-х годов прошлого века. В здании в разное время будут размещаться аэроклуб, призывной пункт и механический завод. Во второй половине 50-х годов Академия наук СССР признала Воскресенский собор ценнейшим памятником архитектуры. Было предложено реставрировать собор по сохранившимся фотографиям, разместить в нем музей, обустроить сквер и восстановить памятник путешественнику Резанову, над могилой которого было рекомендовано установить шефство. В этот процесс включилось Всесоюзное географическое общество и Министерство культуры РСФСР. Шефство над могилой Резанова поручили взять школе №27, Енисейскому речному пароходству, Дому учителя и Механическому заводу. Однако, по словам историка церкви Геннадия Малашина, отношение городских властей к собору вскоре резко изменилось.
Фото: wikipedia.org
ГВ: Красноярский горисполком вдруг принимает решение, что никакой архитектурной, исторической и культурной ценности развалины этого старого здания не представляют. И остатки собора начинают сносить ударными, вполне большевистскими темпами. Когда Москва вновь настаивает на своей позиции, то власти разводят руками: «Мы не доглядели, недопоняли вас. Ну что делать, собор-то уже разрушен». 1964 — последний год жизни собора.
Эти времена я еще немного помню, потому что в начале 80-х годов власть, благодаря Павлу Стефановичу Федирко принимает окончательное решение, чему быть на Стрелке, и начинается по проекту архитектора Арэга Саркисовича Демирханова строительство хорошо нам известного здания Красноярской краевой филармонии.
Надо сказать, что когда мои коллеги на красноярском телевидении в годы моей работы в «Русских вечерах» делали передачу, посвященную командору Николаю Петровичу Резанову, выплыла на свет такая история. О ней рассказывает в своей книге Ольга Павловна Ржаных «Хранители Троицкого некрополя».
Был устроен очередной субботник — надо же было освобождать площадь от чужих костей, останков. Студентами была разрыта какая-то могила, в которой почти нетленным оказалось тело. Какой-то парадный мундир, чудная шляпа, какая-то шпага… Студенты достали черепушку, которая пролежала в этой могиле, и начали этой «черепушкой» играть как в футбол. Кто-то из взрослых попытался их остановить. А дальше излагается в разных версиях. Одни красноярские краеведы считают, что останки Николая Петровича Резанова были все-таки принесены на Троицкое кладбище, другие говорят, что могила командора была утрачена навсегда. Как бы то ни было, но сейчас на Троицком кладбище стоит такой скромный кенотаф — условный памятный знак. И, как мы знаем, на площади Мира стоит роскошный памятник Резанову.
ДВ: Вот такая печальная, я бы даже сказал, чудовищная история. И произошла она еще не так давно. И в свете услышанного меня даже не удивляет та волна протеста против восстановления соборов, которая поднялась в последнее время Красноярске. Время, увы, не меняет людей, и разрушаем мы с бóльшим упоением, чем создаем. Хочется верить, что это происходит от незнания собственной истории. А потому продолжим и далее изучать красноярские летописи.
