5 октября стало известно, что центр досуга молодежи «Респект» города Новосибирска отменил выставку «FEMINA» команды молодых сибирских художников. Формально — по техническим причинам, но сам творческий коллектив уверен, что администрацию «Респекта» смутил характер контента выставки, показавшегося им неприемлемым.
Такие разные измерения
«Главной задачей проектной команды мы считаем исследование формы, которая с помощью языка современного искусства вызывает эстетическое наслаждение. Позиция женщины в истории искусства, ее изобразительные формы, которые являются неиссякаемым источником вдохновения для творца — вот некоторые моменты, которые будут освещены художниками», — пишут авторы проекта «FEMINA», выдержанного в сугубо постмодернистском ключе. «Женскую красоту» они пытаются передать в действительно нетипичных для обывателя формах: здесь не только обилие «обнаженки», но и, скажем, совершенно непривычные (если не провокационные) изображения Девы Марии — на поверхности скейтборда или в виде подвешенных к потолку статуэток, раскрашенных в аляповатые цвета.
Так как же понимать этот акт неудачного взаимодействия постмодернистского искусства с суровой российской реальностью?
У знаменитого американского писателя-фантаста Рэя Брэдбери есть такой рассказ — «И все-таки он наш». Это, в известной степени, притча: у молодой супружеской пары рождается младенец. Абсолютно здоровый, но из-за сбоя в технологиях будущего он рождается в «другом измерении»: окружающие видят его голубой пирамидкой, а сам он, соответственно, видит остальных людей различными геометрическими телами.
Заканчивается все относительно счастливо: по просьбе матери и отца, ученые переносят их самих в иное измерение, и семья продолжает счастливую жизнь. Правда, теперь для окружающих они уже втроем кажутся набором абстрактных тел.
Образ очень яркий и исчерпывающий, если мы хотим понять, что такое постмодернистское искусство. Сразу скажу, что определений у этого понятия множество, данных как апологетами, так и критиками. Но самое, на мой взгляд, важное при понятии данного феномена — это изначальная предпосылка о предельной наполненности информационного пространства. Добавить что-то новое невозможно. Можно лишь переосмысливать старое, «играться» с теми образами, которые достались от предыдущих смыслов.
«Лего» вместо Эко
Кто-то может назвать это тупиковым подходом. Словно ребенок играет с конструктором «Лего»: смешал разные наборы и пытается построить что-то неведомое на основе деталей, скажем, средневекового замка и звездолета из «Звездных войн». С другой стороны, произведения ведущих творцов постмодернизма в разных областях искусства трудно назвать бессмысленной мешаниной: взять хотя бы «Имя розы» Умберто Эко — книгу насколько сложную, насколько захватывающую и интересную. Вдумчивый читатель может перечитывать ее бесконечное количество раз — и находить новые смыслы при новом прочтении.
Но, к сожалению, фигуры калибра Эко — уникальны. А в большинстве случаев и получается тот самый конструктор «Лего»: в виде изображения Пресвятой Богородицы на скейтборде. И как на это реагировать, как это оценивать? На мой взгляд, лучше никак. Хотя, понять руководство «Респекта», спешно дезавуировавших выставку тоже можно: видимо, изначально новосибирцы не совсем верно представляли себе, с чем им придется иметь дело, а портить репутацию центр себе не хочет.
Одна из кураторов выставки, Надежда Котова, в интервью журналистам красноярского «Авторитетного радио», сказала: «Когда мы прочли комментарии на новостных порталах и почитали, что о нас пишут, для нас это стало откровением. Мы просто хотели приехать в Новосибирск и привезти свою выставку. А что касается шумихи… Конечно, это, быть может, нам полезно, но мы такого не планировали».
По скромному мнению автора, в этих словах есть доля лукавства. Постмодернистское искусство гораздо больше, чем классическое или даже модернистское, нуждается в аудитории.
Игры для взрослых детей
Вопрос о роли публики здесь является принципиальным: в постмодернизме читатель или зритель — не просто «потребитель», а активный участник, его реакция и его отклики столь же важны для творческого процесса, сколь и сами произведения. Конечно, проще всего реакции и откликов добиться провокацией.
Стремится ли постмодернизм, на конкретном примере выставки «FEMINA» по-настоящему оскорбить чьи-то чувства? Разве может кого-то оскорбить та самая голубая пирамидка? Очевидно, что нет. Это направление искусства живет в принципиально ином измерении, и привычные эстетические и этические нормы к нему, в общем-то, неприменимы.
Запреты и, тем более, погромы подобных экспозиций (а это постепенно становится практикой в современной России) не смогут уничтожить у части образованного населения отечественных мегаполисов тяги к своеобразному культурному эскапизму, дорогой которого и является постмодернизм. Поэтому лучше всего воспринимать это как игры взрослых детей, и, если вам лично в них участвовать не хочется, проходите мимо них — и лучше всего на более серьезную выставку или классическую постановку в театре.
