В этот день нас ожидало множество интересных встреч, многие из которых навсегда останутся в нашей памяти, и обязательно войдут в историю «Касьяновского дома».
Утром мы отправились в Шушенское, почти за шестьдесят километров от Минусинска. С самого первого дня экспедиции мы уже привыкли преодолевать внушительные расстояния. Тем более пейзажи юга края, с бескрайними полями, реками, Саянами на горизонте, не переставали радовать глаз во все дни исследовательской поездки.
Сегодня Шушенское известно, прежде всего, фестивалями этнической музыки, ежегодно собирающими сотни ценителей фолка со всех концов страны и даже из-за границы. Но туристическим центром поселок стал гораздо раньше. Некогда здесь отбывали ссылку политические мечтатели, вроде декабристов и Петрашевского. Казалось бы, уже это могло увековечить и возвысить Шушенское в советской идеологической системе. Но в каком-то смысле поселку повезло еще больше. Три года здесь жил, трудился и охотился сам Владимир Ильич Ленин.
Добравшись до «Шуши», мы сразу отправились в местный храм, в котором нас ждал священник Артемий Тювиков. Петропавловская церковь сделана из бывшего милицейского пункта, так что некоторые местные жители помнят, как «исповедовались» здесь перед следователем, или томились в клетке за пьяные выходки. Но прихожане гордятся тем, что за самый короткий срок им удалось полностью преобразить это здание. Удивительно, что православный храм можно уместить почти в любых стенах, даже в переходе между общежитиями (это уже красноярский пример).
На приходе мы поговорили с молодым батюшкой и старенькими прихожанками о советском периоде. Туристические потоки, музеи и многочисленные памятники вождю стоили жителям поселка очень дорого. Православие здесь было под строжайшим запретом, вера подавлялась на корню. Крестные ходы и церковные праздники, которые были частью повседневной жизни в других поселках, в Шушенском были невозможны. Тут все должны были поклоняться другому богу, служить только его идеям. Поселок стал своеобразной витриной атеизма. Старожилы вспоминают, как односельчане смеялись и издевались над любыми проявлениями веры. И несмотря на то, что в 1990-е почти все жители Шушенского крестились, дух богоборчества жив здесь и до сих пор.
Далее мы отправились в знаменитый Историко-этнографический музей-заповедник. Это деревня начала двадцатого века, сохранившаяся почти в первозданном виде. Более двухсот построек: избы, амбары, конюшни, волостное управление, острог и даже питейное заведение. Конечно, и здесь не обошлось без Владимира Ильича. Пожалуй, только благодаря тому, что он жил здесь три года, и был основан этот заповедник. И это роднит судьбу «Шушенского» и нашего «Касьяновского дома», ведь усадьба на улице Ленина должна была вечно хранить память о том, что легендарный герой некогда пребывал в ней телесно. По разному можно относиться к этому человеку, но ненавидеть или поклоняться как божеству, наверное, странно и бессмысленно.
В музее нас приняли главный хранитель Андрей Фишов и старшие научные сотрудники Татьяна Николаева и Лидия Сажаева. Для нас было важно погрузиться в мир сибирской деревни, с ее глухими заборами и обширными дворами. Сейчас заповедник выглядит как райское место, со стрижеными газонами, цветами и пением птиц. Но сто лет, назад, если верить воспоминаниям Ленина, поселок окружало облако пыли, всюду лежали навозные кучи. И стоял он посреди голой степи. Каждый видит и описывает именно то, что ему кажется важным, накладывая на реальность свой отпечаток.
Занимательно, что Шушенский острог, который сейчас пугает туристов высотой частокола, на старых фотографиях выглядит куда как скромнее. И бревна раза в два короче, и расстояние между ними такое, что руку можно смело просунуть. Но как памятник «проклятого царизма», он не мог выглядеть таким безобидным. Идеология способна менять не только будущее, но и прошлое. И этим она занимается даже более скрупулезно.
Следующим пунктом нашей экспедиции стало село Ермаковское, раскинувшееся на зеленых лугах близ реки Оя. И вновь первым местом, которое мы посетили, стал здешний Трехсвятительский храм. На приходе мы побеседовали с отцом настоятелем – священником Алексием Решетниковым. По словам батюшки, в отличие от Шушенского здесь не было таких притеснений верующих, так что некоторые народные обычаи, связанные с православными праздниками, сохранились и до сего дня. Некоторые из них возрождаются сегодня.
Еще одним важным событием этого дня стала встреча в «Доме Ванеева» с местными музейщиками, духовенством и казачеством (в лице очень колоритной казачки). Мемориальный дом-музей представляет собой аутентичную крестьянскую избу с дворовыми постройками. И это замечательное место сохранилось тоже не случайно. Да-да, здесь тоже бывал Владимир Ильич: на тайном собрании ссыльных марксистов, одним из которых и был проживавший в этом доме Анатолий Ванеев.
Пламенные революционеры подписали здесь некий «Протест российских социал-демократов» в пику некого ревизионистского течения среди марксистов. Об этой междоусобице сегодня мало кому известно, да никто уже и не требует подобных знаний. Так что сейчас здесь представлена экспозиция «Зажиточное крестьянское хозяйство Леликова Терентия Захаровича. Конец XIX — начало XX века». Впрочем, мало кто из наших современников мог бы мечтать о такой «зажиточности». Но у этих людей, было то, чего так не достает нам сегодня: целостность жизни.
Обо всем этом мы и беседовали с нашими коллегами посреди сырой и прохладной крестьянской избы. Мы говорили о том, почему семьдесят лет мы шли к коммунизму, а сейчас не знаем, где находимся. Но это не были политические беседы в духе телевизионных шоу. Мы просто размышляли над судьбами сел и деревень, крестьянства, казачества и духовенства.
Уже по дороге в Минусинск мы увидели некие железобетонные блоки посреди поля. Сейчас уже сложно определить, что это было, или чем это должно было быть. Но в этих серых плитах читался образ древней цивилизации, со своей культурой, со своими богами и героями. Некогда, в самом конце XIX, в этих полях и перелесках создавалась идеология, которая поглотила всю Россию, разлетелась по всему миру. И здесь она оставила свои следы, в виде циклопических, врытых в землю плит.
