Перенсон и Ада Лебедева, Маерчак и Боград, Вейнбаум и Марковский… Для красноярского обывателя все они словно школьные приятели или коллеги по прошлой работе: фамилии вроде знакомы, а вот лица уже совершенно стерлись из памяти. В названиях около 1000 красноярских улиц увековечены имена почти 190 человек — «чьей-то» является примерно каждая пятая от общего числа.
Однако кем были эти люди? Какой образ их имена придают городу в ХХI веке? И о чем может рассказать красноярская топонимика любопытному горожанину? Попытаемся вместе с читателями найти ответы на эти вопросы.
Центр Красноярска: 100 лет революции
Около 50 красноярских улиц названы в честь активистов большевистской партии — участников революционной борьбы, Гражданской войны и установления советской власти. Речь идет о коммунистах от мала до велика: начиная Лениным, Свердловым и Дзержинским и заканчивая известными сейчас лишь специалистам-краеведам деятелями. Навряд ли читатель сможет сходу сказать, чем прославились, скажем, Анатолий Гладков, Николай Копылов или Александр Кауров, но у каждого из них осталось по «своей» улице в нашем городе.
Около 40 улиц в историческом центре Красноярска носят имена революционеров
«Революционные» улицы — в разном количестве — есть в каждом из семи районов Красноярска. Особенно заметно большевики «доминируют» в двух наиболее старых районах краевой столицы — Центральном и Железнодорожном; там им досталось в совокупности около 40 улиц и переулков. Почти все они получили свои имена еще в 1920 году — после окончательного установления советской власти в Сибири. По мере же территориального развития Красноярска революционерам-большевикам стало доставаться всё меньше и меньше новых объектов на карте: 11 — в Октябрьском районе, 6 — в Советском, и лишь 5 — на всем Правобережье.
Однако исторический центр краевой столицы продолжает оставаться «большевистским». Чем же прославились эти люди? Например, Ада Лебедева, Григорий Вейнбаум, Яков Дубровинский и Тихон Марковский в 1918-м были участниками ЦИКа Красноярского совета рабочих и солдатских депутатов — того самого, что вошел в историю благодаря безрассудным расправам над «контрреволюционерами» и последовавшим за этим неудавшимся трусливым бегством. А Яков Боград, Адольф Перенсон и Виктор Маерчак были ссыльными большевиками, в общем-то, средней руки.Известными они стали после того, как их казнили белогвардейцы в 1919 году, мстя за деятельность красных партизан.
Моисей Урицкий жевообще никакого отношения к Красноярску и Енисейской губернии не имеет: он руководил петроградскими большевиками в вопросах «борьбы с контрреволюцией». Этого революционера летом 1918-го застрелил один из жителей Петрограда, мстивший за казненного чекистами друга. Урицкого потом уже посмертно запишут в «пантеон» павших героев революционной борьбы, а его фамилии получат улицы в самых разных российских городах. Красноярск исключением не станет; улицу в честь Моисея Соломоновича в два счета найдет каждый уважающий себя красноярец и сегодня.
«Интернациональная» Николаевка и антимонархическая Покровка
И без того мощный «революционный дух» на красноярской карте усиливает солидное присутствие зарубежных социалистов, революционеров разного толка (Карл Маркс, Роза Люксембург, Максимилиан Робеспьер и т.д.) и их объединений (Спартаковцы, Парижская Коммуна) вкупе с участниками добольшевистскихантиправительственных движений в России (писатель Николай Чернышевский, участник убийства императора Александра II Андрей Желябов и т.д.). Таких улиц в общей сложности около 20, и на карту они нанесены весьма компактно: революционеры-иностранцы преимущественно представлены в Николаевке, а «протобольшевики» — в Старой Покровке.
В ХХI веке человечество, казалось, осознало всю опасность терроризма. Тем не менее, улицы в честь террористов ХIХ века, таких как Андрей Желябов, по-прежнему не редкость в российских городах.
Объясняется это просто: еще в 1920-х, во время тотальной борьбы с дореволюционной топонимикой, эти два окраинных в ту пору района новые власти попытались превратить в «Слободу имени III Интернационала» и «Слободу Весны». Поэтому их улицы получили новые «правильные» названия — в честь зарубежных товарищей и борцов с «кровавым самодержавием» в ХIX веке, соответственно.
В разношерстной когорте тех, кого большевики почитали за своих предшественников, особенно повезло революционным демократам 1860-х годов. По отдельной улице «получили» и Чернышевский, и Писарев, и Герцен, и Добролюбов (последний — уже позднее, в Кировском районе). А вот, скажем, декабристам «досталась» только одна общая улица, пусть и в самом центре города; персонального объекта на красноярской карте никто из участников восстания на Сенатской площади удостоен почему-то так и не был — даже несмотря на то, что несколько ссыльных декабристов отбывали наказание именно в Енисейской губернии.
Коммунистов из-за рубежа можно «встретить», например, и на улицах Советского района: там это руководитель немецкой компартии в годы гитлеровской диктатуры Эрнст Тельман и международный революционер Мате Залка. Примечательно, что в отличие от остальных иностранцев, Мате Залка имеет непосредственное отношение к Красноярскому краю: именно здесь он воевал в годы Гражданской войны в составе одного из партизанских отрядов. Из «нереволюционных» иностранцев на карте Красноярска представлен только один французский ученый-биолог ХIXвека Луи Пастер, основоположник вакцинации.
При жизни Пастер был верующим католиком и приверженцем ультраконсервативных взглядов. Видимо, красноярские власти, называя в честь ученого одну из улиц в Николаевке, об этом не знали.
Маршалы Победы, подпольщики и земляки-герои
Другие, более понятные современному жителю герои красноярской топонимики — это участники Великой Отечественной войны. Около 30 городских улиц носят их имена: увековечены не только отдельные люди, но и укомплектованная некогда нашими земляками 78-ая добровольческая бригада, и не менее знаменитая подпольная организация «Молодая гвардия».
В названиях улиц краевой столицы вы можете найти как фамилии тех, кто командовал армиями и целыми фронтами — Константина Рокоссовского, Родиона Малиновского, Леонида Говорова, — так и совсем юных героев-подпольщиков, отдавших жизни ради общей победы: Зои Космодемьянской, Любы Чайкиной, Ульяны Громовой, Николая Тюленина.
Особенно замечательно то, что в городской топонимике запечатлена память о почти двух десятках жителей Красноярского края, так или иначе прославившихся в военные годы. Например,Иван Борисевич во время одного из боев в одиночку уничтожил несколько немецких танков. Михаил Юшков — повторил знаменитый подвиг Матросова, своим телом закрыв вражеский пулемет. Мария Цуканова — попав в японский плен, предпочла смерть под пытками выдаче военной тайны.
Приятно и то, что имена героев Великой Отечественной получают уже и новые красноярские улицы. Так, имя Дмитрия Мартынова — морского пехотинца, участника 13 десантных операций — совсем недавно появилось на карте микрорайона «Покровский».
Увековеченное и полузабытое
Изучая красноярскую топонимику, можно сделать еще один интересный вывод. Сразу в нескольких микрорайонах, в первую очередь, по-особому представлены люди конкретной профессии. На Взлетке и в Северном это летчики (Водопьянов, Алексеев, Батурин, Молоков), в Зеленой Роще — космонавты (Комаров, Николаев, Быковский, Терешкова), на Ветлужанке и в Северо-Западном — военные-герои Великой Отечественной (Юшков, Забобонов, Вильский, Гусаров, Карбышев, Тотмин, Чернышев, Мирошниченко), в Студгородке — ученые (Киренский, Борисов, Яблочков, Ковалевская, Пирогов, Пржевальский).
Ни одного героя Первой мировой войны на карте города не сыскать и до сих пор
Помимо участников Великой Отечественной войны, на карте Красноярска увековечены имена трех героев мирного времени. 14-летняя красноярка Лида Прушинская в 1963 году ценой жизни пыталась спасти в пожаре соседскую девочку. И в 1960-х же от рук хулиганов на Правобережье погибли юные дружинники Владислав Корнетов и Алексей Тимошенков, — каждому посвятили по отдельной улице.
Но вот земляки-участники других войн в городской топонимике почти не представлены. Только совсем недавно в Красноярске небольшую улицу в одном из коттеджных поселков Покровки назвали в честь погибшего в Афганистане Николая Донского. А вот, скажем, ни одного героя Первой мировой войны на карте города не сыскать и до сих пор. И лишь только совсем недавно на карте Красноярска, наконец, увековечили имена двух небольшевистских общественно-политических деятелей ХХ века: городского головы Иннокентия Матвеева и областника Владимира Крутовского.
Десятая часть городских топонимов продолжает оставаться «советской»
Собственно красноярцы или хоть как-то связанные с историей нашего края персонажи вообще в явном меньшинстве на городской карте. Даже если записать в «почетные красноярцы» тех, кто бывал в нашем городе проездом (например, изобретателя радио Александра Попова, «вождя мирового пролетариата» Владимира Ленина или первого в мире космонавтаЮрия Гагарина), «аутентичной» окажется лишь примерно треть «именных» городских улиц, проспектов и переулков.
При этом не нужно забывать: львиную долю здесь составляют как раз вышеупомянутые борцы за советскую власть в Сибири времен Гражданской войны. Всего же в современном Красноярске можно насчитать около сотни улиц в память о большевиках, их иностранных единомышленниках, российских революционерах ХIXвека и названных в честь различных советских идеологем (Диктатуры Пролетариата, 60 лет Октября, 60 лет СССР, 9 Января, Пролетарская и т.д.). Получается, что десятая часть городских топонимов продолжает оставаться «советской».
При том, такие фигуры бесспорно общенационального масштаба, как Пушкин и Чехов, Суворов и Пожарский, Мусоргский и Чайковский представлены скромными улочками в периферийных районах. А многие значимые для истории нашего города и края персонажи — губернаторы Александр Степанов и Василий Падалка, градоначальник и меценат Петр Кузнецов, ученый-хирург и святитель Церкви Лука (Войно-Ясенецкий) до сих пор не увековечены на карте Красноярска.
***
Конечно, в житейской суете не так уж и важно, чье имя носит та или иная улица: профессионального революционера, ученого-химика, композитора или священнослужителя (кстати, ни одной такой улицы в Красноярске нет до сих пор). Но если копнуть чуть глубже, то можно прийти к выводу: именно такая бытовая категория во многом и формирует наше мировоззрение. «Революционно-большевистская» топонимика неизбежно ведет к эклектичности в массовом сознании. С одной стороны, мы как будто бы живем в современной России, но и с Советским Союзом вроде как до конца не порвали — пусть его и нет уже как три десятилетия…
