«Черный собор» (С.Д. Милорадович, 1886). Соловецкие монахи отказываются вести богослужение по присланным из Москвы правленным книгам.
Русская военная история полна эпизодами славного взятия вражеских городов и крепостей: от Саркела и до Плевны, от Кашлыка и до Берлина. Но в середине XVII века, по воле непростых исторических обстоятельств, такой цитаделью для русских воинов стал Спасо-Преображенский мужской монастырь на Соловецких островах — одна из самых чтимых и уважаемых во всем мире православных обителей.
Осада монастыря растянулась на восемь лет, с обеих сторон погибли сотни людей. Как же такое могло произойти? Почему смиренные монахи стали вдруг яростными мятежниками?
«Книжная справа» и прочие «новины»
Главной причиной Соловецкого восстания стали реформы Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Никона в 1650-х годах. При поддержке царя Алексея Михайловича и предстоятелей других Поместных Церквей он постарался привести богослужение Русской Церкви в соответствие с греческими образцами.
Двоеперстное крестное знамение заменили трехперстным, направление крестного хода поменяли с «послонь» (по часовой стрелке) на «противосолонь» (против часовой стрелки), возглас «Аллилуйя!» за Литургией из «сугубого» (двухкратного) стал «трехгубым» (троекратным). Наконец, последовала «книжная справа»: стало другим написание многих слов в церковных книгах («Иисус» вместо «Исус», «Рождество» вместо «Рожество», «протоиерей» вместо «протопоп» и т.д.). Даже Символ Веры подвергли некоторой редакции.
Наверняка читателю эти реформы (или, как говорили в XVII веке, «новины») не покажутся принципиальными. Однако для людей того времени обрядовая, внешняя сторона церковной жизни была особенно важной. Нововведения многими трактовались как необратимая катастрофа, лишившая Церковь ее спасительной силы; начали поговаривать даже, что Патриарх Никон — это «пророк антихриста», подчинивший себе волю царя.
Суд над Патриархом Никоном (С.Д. Милорадович, 1885).
Нам, живущим в веке ХХI, очень важно понимать здесь исторический контекст. Очевидно, что в народном сознании церковная реформа стала в один ряд с общей непопулярной политикой государства в середине XVII века: закрепощением крестьянства, усилением налогового гнета, ограничением казачьей вольницы. Наконец, в это же время (1650-е годы) на Русское царство обрушились вызванный неурожаями голод и эпидемия чумы. Оттого неудивительно, что общество охватили протестные и эсхатологические настроения: проповедники «старого обряда», вещавшие о наступлении «последних времен», скором конце света и захвате антихристом официальной Церкви, без труда находили себе благодарных слушателей.
Острова старого обряда
Защитников «старого обряда» было много, но светские власти и церковное Священноначалие считаться с ними не собиралось. И даже лишение Патриаршего сана поссорившегося с царем Патриарха Никона не означало отмены его реформ. В 1667 году Большой Московский собор анафематствовал старообрядчество: иными словами, те, кто осуждал реформы, для официальной Церкви становился страшными грешниками, а для государства — опасными преступниками.
Спасо-Преображенский мужской монастырь уже успел к тому времени зарекомендовать себя как один из главных центров сопротивления «новинам». Известно, что еще в 1656 году настоятель архимандрит Илия категорически запретил использовать в богослужении книги нового образца, специально присланные из Москвы: «непрошеные подарки» заперли под замок в одном из помещений обители. А на уже упомянутый Большой Московский собор соловецкая братия отправила целую серию писем в защиту «старого обряда».
Соловецкий монастырь. Современное фото (static.tonkosti.ru)
Ответ на них столица дала своеобразный: на Соловки летом 1667 года отправили нового настоятеля вместо уже покойного Илии — лояльного реформам архимандрита Иосифа. Однако соловецкие монахи и послушники его не признали: удостоверившись, что отец Иосиф признает «книжную справу» и другие нововведения, насельники монастыря попросту выставили его за стены обители, заявив о полном неприятии «новин». Новым настоятелем братия избрала престарелого архимандрита Никанора, решительного сторонника старообрядчества.
Бунт стал открытым: до конца года последовали указы царя Алексея Михайловича о лишении монастыря земельных вотчин и прекращении подвоза хлеба, а к мятежной обители стали стягиваться отряды стрельцов.
Несмиренные монахи
Так почему же на Соловках решились на открытое сопротивление? Прежде всего, надо понимать, что Спасо-Преображенская обитель к середине XVII века представляла собой особую «монашескую республику».
Многие поколения ее насельников привыкли выживать в отдаленном от исторического центра страны месте с суровыми климатическими условиями. Поэтому неудивительно, что соловецкий монастырь находился на особом положении в системе тогдашнего и государственного, и церковного управления. Де-факто, обитель и подчиненная ему территория (собственно Соловецкие острова, всё Поморье от Онеги до Кольского полуострова) являлись чем-то вроде автономной области. Несмотря на северный климат, монастырь представлял собой процветающее с экономической точки зрения хозяйство. У Спасо-Преображенской обители были обширные земельные угодья, здесь ловили рыбу и занимались ремеслами. Наверняка это пробуждало у насельников еще большее чувство самодостаточности по отношению к государству и Священноначалию.
Соборный приговор соловецких иноков о неприятии священных книг
Вдобавок ко всему, далекие от обжитых мест Соловки исторически манили к себе людей, мягко говоря, неспокойных, которым, по тем или иным причинам, надо было найти убежище от официальной власти; как тут не вспомнить народную песню «Было двенадцать разбойников…», где грозный Кудеяр-атаман становится «честным иноком Питиримом»! К бывшим бандитам, беглым крепостным и стрельцам-дезертирам в 1650-е годы добавилась новая категория — проповедники «старого обряда», окончательно настроившие соловчан против реформ Патриарха Никона.
В социальном плане насельники Спасо-Преображенского монастыря представляли собой весьма взрывоопасную смесь. И всё это усугублялось тем, что на Соловках обращаться с оружием умели многие, а оружия этого (вплоть до артиллерийских пушек) вместе с боеприпасами было немало. Из-за напряженных отношений со Швецией русские власти рассматривали монастырь на островах как возможный оборонительный форпост и потрудились обучить монахов и послушников военному делу, обеспечив всем необходимым. Как выяснится позже — себе во вред.
Несбывшиеся надежды на мир
Осада Спасо-Преображенского монастыря началась в мае 1668 года, но до сентября 1673-го активных действий, по сути, не велось.
Первоначально карательный отряд насчитывал немногим более ста человек (при том, что обитель защищало не менее 500 монахов и мирян). У стрельцов не было достаточного количества оружия и боеприпасов, и командовал ими не военный, а стряпчий (чиновник средней руки) Игнатий Волохов. По-видимому, на тот момент власти либо недооценивали мятежный дух соловецких монахов, либо не могли собрать достаточное количество людей для подавления восстания (в конце концов, в эти же годы в южной части страны шла крестьянская война Степана Разина), уповая на мирное решение соловецкого конфликта. Волохов несколько раз пытался убедить монахов принять «новины» и сложить оружие, но успеха не снискал.
Почему уже осажденная обитель не собиралась сдаваться? Во-первых, сочувствовавшие мятежникам местные жители-поморы не прекращали снабжать монахов продовольствием. Во-вторых, на Соловках и так были заблаговременно накоплены солидные запасы всего необходимого. В-третьих же, скромные возможности правительственных сил давали им возможность вести блокаду (притом весьма несовершенную) только летом, а перед наступлением долгих северных зим Волохов и сменивший его воевода Иевлев уводили своих людей на материк.
Положение изменилось только в сентябре 1673-го. Царское правительство, по-видимому, осознало, что сам по себе Спасо-Преображенский монастырь не сдастся. Численность карательного отряда была несколько раз увеличена (до почти полутора тысяч стрельцов), а командование поручили более энергичному воеводе Ивану Мещеринову с ясным приказом — «воровство и мятеж искоренить любыми мерами». Переговоры и «перерывы на зиму» ушли в прошлое.
Цена одного предательства
В 1673–1676 годах на Соловках шли уже активные боевые действия.
Войска Мещеринова наступали, осажденные — держали оборону, обстреливали правительственные силы из пушек. Те, в свою очередь, окружили непокорный монастырь сетью земляных укреплений, проводили вылазку за вылазкой, долгое время терпя одни лишь неудачи.
Тем не менее, лоялистам удалось нанести удар по моральному единству защитников Спасо-Преображенской обители. Внутри них образовались свои «фракции» сторонников мира и продолжения восстания. За «почетную капитуляцию» высказывалось большинство монахов-священников, за сопротивление — большинство мирян, среди которых тон задавали примкнувшие к осажденным уже по ходу мятежа ветераны разинской крестьянской войны во главе с неким Самуилом Васильевым («Самко-сотником»).
Соловецких «ястребов» поддерживал сам архимандрит Никанор, и в январе 1675-го они добились того, что было решено отныне не поминать за Литургией «царя-ирода». Это решение стало настоящим шоком для большинства священнослужителей: они начали перебегать к осаждавшим, безропотно соглашаясь принять «новый обряд».
Подавление восстание со сценами казней на старообрядческом лубке XIX века (в центре — воевода Мещеринов)
И один из этих переходов стал роковым для мятежников. Эфиальтом для «соловецких Фермопил» стал монах Феоктист: оказавшись в стане недавних врагов, он подробно рассказал Мещеринову о тайном ходе в обитель и времени смены караулов у бунтарей, когда их лучше всего можно застать врасплох. План перебежчика сработал: в ночь на 29 января 1676 года (по старому стилю) Спасо-Преображенский монастырь был, наконец, взят. Интересно, что сам «царь-ирод» — Алексей Михайлович — об этом так и не узнал: он скончался в далекой Москве буквально в тот же день.
Сразу после падения Соловков лоялисты начали суровые расправы над мятежниками; немедленно были казнены «светский» и «духовный» лидеры восстания, архимандрит Никанор и Самко-сотник, вместе с близкими соратниками. Казни продолжились и в последующие дни. В старообрядческой литературе вообще принято утверждать, что правительственные силы в Спасо-Преображенском уничтожили от 300 до 500 восставших, и лишь 14 участникам восстания удалось пережить эти трагические события — их отправили жить в другие отдаленные российские монастыри.
***
Соловецкое восстание стало «лебединой песней» неспокойного XVII века в российской истории: после него столь значимых социальных выступлений не будет еще многие десятилетия. Активное же участие в нем православного духовенства делает это событие совершенно уникальным и беспрецедентным, хотя, на взгляд автора, в значительной степени оно было вызвано социально-политическими, а не собственно духовно-религиозными причинами.
С другой же стороны, эти трагические страницы из прошлого нашей страны задали тон для государственной политики по отношению к старообрядцам: еще несколько десятилетий (вплоть до воцарения Петра I) они будут отверженным и преследуемым со всей строгостью меньшинством. Но память о стойкости «соловецких мучеников» будет жить среди их единомышленников многие века.
